Канарский. Человек и альбом. Часть 1

04 июля 2018

Александр Канарский. В представлении не нуждается. Роль этого человека в Снайперской истории огромна. Помимо очевидного — записи альбома, так и названного — «Канарский», он также создал и администрировал первый вариант официального сайта «Снайперов», подарил им музыкальные инструменты и оборудование, участвовал в организации первых зарубежных гастролей… не раз встречался с Дианой и Светой и позже, в послераспадный период.

Сегодня мы публикуем первую часть интервью с Александром Канарским — посвященную периоду 1998-1999 годов. Иллюстрации к статье — присланные им фотографии, относящиеся к периоду конца июля 1999 года: тем дням, когда и был записан «Канарский» акустический демо-альбом…

— Расскажи немного о себе. Что можно знать об Александре Канарском, помимо того, что он программист из Калифорнии?

— В принципе, так оно и есть. По крайней мере, на тот момент, когда вся эта история началась, я и был программистом, а до того системным администратором, работал в центре Sun Microsystems в Москве. И каким-то боком я имел отношение к такой группе как «Несчастный случай» — потому что это была университетская команда, Московского университета.

Уже не могу сказать точно, как я познакомился с «Несчастным случаем», через каких-то своих знакомых, но им я предложил свои услуги как вебмастер. Я сделал сайт для группы, потому что мне интересно было попробовать свои силы в веб-программировании, в дизайне. И для них это тоже оказалось интересно.

На тот момент я участвовал в жизни «Несчастного случая», ездил с ними по клубам, писал репортажи, мы устраивали какие-то проекты на сайте, например, голосование – какие песни более интересны слушателям, по результатам этого голосования был даже диск лучших песен выпущен, хотя честно говоря мы немного эти результаты подкрутили, чтобы на диск попали те песни, что группа хотела. Но немного совсем. Такой вот по-своему замечательный был проект, с Бобом Костиным и Ирой Юткиной, которые были администраторами «Несчастного случая». Потом я решил попробовать свои силы в Америке и уехал в Калифорнию. После отъезда я продолжал сопровождать сайт как веб-мастер, хотя впоследствии передал его другим людям.

Это было в 1997 году. В США меня позвали знакомые из небольшой компании, которая занималась консалтингом. По большому счету, это был индийский бодишоп такой, они перепродавали людей, которые работали на них делать проекты для каких-то своих клиентов. Когда я туда приехал, то стал заниматься тем же, чем занимался и в Москве: то есть, писал какие-то программы, работал с разными людьми, занимался консалтингом. Для меня все это тогда было ново и необычно – жизнь в Калифорнии, любимая работа. Я тогда слушал много музыки, много русского рока – как традиционного, такого как Цой, Гребенщиков, так и старался смотреть, что происходит нового. И в какой-то момент, читая музыкальные новости, я наткнулся на сайт Олега Пшеничного. У него была статья про Снайперов и выложено какое-то количество песен в mp3. Олег написал статью о том, что «Вот послушайте, какие классные девочки, здорово поют, явно будущие звезды, но их еще никто не знает». Я послушал – действительно очень сильно проникся, показалось, что это что-то очень необычное, очень искреннее, совершенно замечательное. И я, помнится, приставал ко всем своим знакомым: «Вот послушайте, посмотрите, как здорово!»

А будучи в Калифорнии, я помогал немного в организации концертов русского рока. Очень немного, в основном занимались этим люди типа Коллагена, Ира Косиновская… Это была такая тусовка, они занимались тем, что привозили людей типа того же Гребенщикова, Юрий Шевчук приезжал… и мы организовывали концерты, но этим Ира в основном занималась, а я участвовал во всем довольно случайным образом.

Мне вспоминается один смешной эпизод, когда мне поручили отвезти на большом таком вэне, 16-местном, всю команду «Аквариум», и еще какое-то количество фэнов в аэропорт Сан-Франциско, а я водительские права только получил, буквально за месяц до того и опыт вождения у меня был примерно никакой. И вот я с большой тревогой у Иры спрашиваю: «Как же так, я еще не очень хорошо вожу, а тут еще и автобус?» — а она говорит: «Ну ничего, заодно и научишься». То есть сейчас это смешно вспоминать, а тогда они все сели, я в зеркало заднего вида посмотрел — а там ряды, ряды, вдаль уходят, ну думаю, всё — группе «Аквариум», похоже, пришел бесславный конец. И я вез всю их команду, при этом был еще какой-то страшный дождь, и очень я переживал что опаздываем и поэтому ехал с дикой скоростью, но тем не менее, хорошо их довез, все живы остались.

В общем, каким-то образом тусовался с музыкантами. И соответственно, всем этим людям, которые организовывали концерты, говорил: «Смотрите, какая хорошая команда, две девочки, давайте мы их привезём!». Но все тогда как-то не очень обращали на это внимание. И в какой-то момент я набрался смелости и просто позвонил. Нашел телефон… насколько я понимаю, это был телефон Светиной мамы. Позвонил, сказал, что хочу поговорить с кем-то из них, и как раз там был то ли день рождения, то ли еще какой-то праздник, и там они были.

— А это примерно было когда?

— Это был 1998 год. Может быть, весна 98 года. А может и 97-й. Но, скорее, март 98 года. В общем, я им позвонил, сказал, что хочу поговорить со Снайперами и поговорил со Светой. Причем она никакого удивления не высказала: человек так человек, из Калифорнии так из Калифорнии. После чего она мне деловито так говорит, что «…вот, нам нужен звукосниматель для скрипки. У вас там такие продают? Не мог бы ты нам его купить – потому что у нас таких здесь нет». Я тогда еще совершенно не знал, какие бывают звукосниматели для скрипок – для электрических, для акустических.

Я все это изучил, после чего поехал покупать этот звукосниматель, причем это смешная история тоже. Потому что единственное место, где я их нашел – это где-то в ста милях примерно (160 км) от того места, где я тогда работал, я как-то после работы сел и поехал. Конечно, не рассчитал время, и приехал уже после закрытия магазина. Но там работали такие очень душевные люди, когда я к ним постучался – они спросили, что мне нужно. «Понимаете, я проехал сто миль, мне нужен пъезо звукосниматель для скрипки…» Они были настолько этим ошарашены, что сказали – «заходи, все покажем, расскажем, какие они бывают». Так что я купил тогда этот звукосниматель, передал его с кем-то в Питер. И девочки мне сами потом позвонили, сказали, что они очень благодарны. И в этот как раз момент я им сказал, что программы пишу, и – если хотите, сделаю вам сайт, поскольку я уже до этого делал сайт «Несчастному случаю», можете посмотреть. И если вам понравится… На что они сказали – мы не очень представляем, что это такое. Но видимо дело это хорошее. Давай. Таким было начало сайта snipers.net, который просуществовал довольно долго. Поначалу он был чисто информационный.

— Это был тот самый вариант, который просуществовал до конца 2002 года?

— Да, это так называемый «черный сайт». Я его делал полностью сам, включая программирование, все эти гостевые книги, выкладывание музыки и прочее. Для меня это очень интересно было, конечно. Плюс мне действительно нравилась музыка. Но поначалу там из файлов почти ничего не было. То есть, все что мог – я наскреб, и попросил, чтобы мне передали какую-то музыку, что и случилось потом, тоже довольно интересным образом. Это уже было начало 1999 года, когда я выложил уже довольно полную коллекцию, «Каплю/Бочку», получил одобрение.

Если еще о себе рассказать, то — тогда я жил один, семьи еще не было, занимался свободным творчеством. Кроме работы мне абсолютно нечего было делать, и я с большим удовольствием занимался этим хобби. И мне тогда казалось очень важным и интересным сохранить эту музыку для всех, потому что – такой редкий талант, такой дар, и он абсолютно никому не известен. Это было несправедливо.

— Итак, про первое знакомство мы уже говорили: оно произошло по телефону и оно было со Светой.

— Да, со Светой; а когда они уже перезвонили мне, тогда говорил и с Дианкой. Но это было очень кратко, понятное дело.

— А когда первый раз встретились вживую?

— Вживую встретились, когда я уже приехал записывать этот демо-акустический альбом. Там была такая история. Я приехал в Москву на Новый год, который я праздновал со своими московскими друзьями. И одна замечательная девушка, Марина Цай, она подарила мне кассету со Снайперами, потому что она тоже их слышала и всем московским друзьям рассказывала про них. Она где-то купила эти две кассеты – «Каплю» с «Бочкой» и подарила их мне, когда я уезжал из Москвы. При этом, когда был в Москве, я со Снайперами не встречался: они тогда жили в Питере, а я в Москве был только неделю на новый год. Когда я приехал обратно, я прослушал «Каплю/Бочку» и понял, что это совершенно уникальное явление такое. Можно сказать – влюбился в группу, в эти песни. Слушал их подряд, нон-стоп, как бывало со многими…

И после этого – я уже писал тогда Снайперам, по имейлу, тогда уже был такой способ с ними связываться. Я предложил им записать демо-альбом. Потому что у меня было такое впечатление, что основная проблема их заключается в том, что негде записываться. То есть, у них есть материал, который нужно записывать. А если материал долго лежит, он теряет актуальность. Понятно, что они его поют на концертах; те кто на этих концертах бывает – счастливые люди, они все это слышат и чувствуют, но потом это все заигрывается. И если это долгое время не записывать, оно уже будет выхолощенным.

Соответственно, когда Ринат мне по просьбе Снайперов переслал какие-то материалы, в частности какие-то Динкины и Светкины стихи и другие материалы, которые они хотели бы видеть на сайте, в числе прочего был такой ворд-документ: финансовая отчетность по тому, как они записывали «Каплю/Бочку». И меня поразило, насколько экономно они это сделали. Буквально было несколько сотен долларов, которых хватило впритык – прийти, отыграть эту сессию за несколько часов… то есть, они, как я понял, просто пришли и всю программу сыграли. Без всякой подготовки, без репетицияй, безо всего. Потому что время поджимало, денег не было. И оставшиеся деньги были расписаны на то, что – кассеты, вкладыши к кассетам, вся эта полиграфия.

И я подумал: если у них такая ситуация, что записываться негде, то хорошо было бы, если бы у девочек была портативная студия, на которой они могли бы записываться сразу, когда у них появляется материал. Чтобы они могли, грубо говоря, при помощи пары микрофонов и этой портастудии записывать, допустим, свои концерты.

Как раз тогда я читал книжку про Цоя – кажется, это книжка Рыбина – там описывалась замечательная история про Джоанну Стингрей, которая записывала «Кино». Она просто в какой-то момент пошла и купила портастудию «Ямаха», на которой потом был записан альбом «Группа крови», и привезла с собой. И без этого он скорее всего не случился бы, ну или не получился бы таким, какой он есть, потому что время ушло бы. Феерическая была история, очень мне понравилась, и я решил «пойти по стопам» Стингрей. Пошел в магазин, купил «Ямаху», правда, пишущую уже не на кассеты, а на мини-диски, это в то время было новьё такое, минидисковая портастудия – это было такое качество звука… единственное, что звук был немного холодный, так как мп3 и минидиск – это был примерно один и тот же был формат, лосси-компрешн, тогда формат, который был на минидисках, ATRAC, он был лучше даже, чем мп3, чистый очень звук, но холодный. Меня это немного волновало, но потом выяснилось, что это нормально.

Потом я пошел на курсы звукозаписи. Потому что у меня был какой-то опыт записи живого звука, когда я ездил на концерты, записывать тот же «Несчастный случай», но мне не хватало теории и не хватало практики работы за пультом. Я нашел такое место: «Калифорнийский институт звукозаписи». Там был замечательный человек – Дэвид Гибсон (не родственник того Гибсона, который с гитарами, просто однофамилец). И там я прошел курсы звукозаписи, которые мне потом очень помогли. Была и теория, и практика за большим пультом, где мы записывали какие-то местные рок-группы, в основном «морских свинок» — это когда у группы нет денег на запись в нормальной студии и они согласны чтобы студенты на них практиковались. Помню, барабаны трудно было записывать, там много надо микрофонов ставить, то ещё занятие. Микшировать было интересно, особенно с идеями Девида, у него была идея визуализации микса на компьютере, это круто всё тогда выглядело, хотя в основном учились сводить за пультом, без софта.

Ну, в конце концов эти курсы закончил. Тоже довольно интересный такой опыт. Потому что после того как всё завершилось, этот Дэвид торжественно нам сказал: «Ну вот, теперь вы наконец-то сможете найти работу». К тому времени я был уже достаточно высокооплачиваемым специалистом, пусть даже и приезжим; хотя эта консалтинговая контора, которая меня привезла, она меня обдирала как липку, конечно, но тут я внезапно понял, что я по уровню доходов всё же сильно отличаюсь от того контингента, который ходил на эти курсы. Потому что там были люди, у которых машины не было, ничего не было. Им нужно было найти работу, поэтому они пришли в звукозапись. А я там оказался такой буржуй, которому просто интересно этим заниматься. Был небольшой культурный шок. Хотя это были замечательные люди, которые ходили на эти курсы. Надеюсь, у них потом все сложилось, там было много талантливых ребят.

Собственно, после этих курсов, и уже с той портастудией, которую я передал через знакомых, ехавших в Питер, я решил, что приеду летом, и мы запишем этот демо-альбом. И они сказали – да, конечно, приезжай, будем это делать. В общем, основная идея была в том, чтобы просто передать им эту портастудию, рассказать как ею пользоваться, чтобы они сами могли записываться, еще до того как я приеду, ну и самому мне тоже хотелось поучаствовать в записи альбома, конечно.

— И это все происходило в квартире у Казанского собора, когда они там жили?

— Да, все происходило именно там, потому что больше негде было. Там была совершенно замечательная коммунальная квартира – она напоминала мне ту квартиру, в которой я вырос, в Киеве. Такая же коммуналка с высокими потолками, паркет. Там даже запах был такой же, и я почувствовал себя совершенно как дома.

— А соседкой их по квартире тогда была Ольга Гусева?

— В то время Ольга Гусева там не жила. Соседями были ребята, которые к Снайперам отношения не имели.

— То есть, совершенно чужие люди?

— Там были люди… своеобразные. Был там некий «Хохол», как его называли – в принципе, нормальный совершенно человек, но у него была какая-то своя любовь к Снайперам. Причем он видимо считал, что он должен их опекать, оберегать и направлять по жизни. В то время как они не очень нуждались в таких рекомендациях. Мне запомнился момент один: когда мы записывали этот альбом, он из вредности поставил себе за стенкой какую-то другую снайперскую запись. Настолько громко, что записывать было невозможно. Такая трагикомичная ситуация.

Но в принципе там было нормально. Нормальная коммунальная квартира с несколько такими, коммунальными отношениями. К Снайперам тогда никто не относился – не то что как к звездам, но и вообще как к знаменитостям. В принципе, их рассматривали как нечто среднее между каким-то неудобством (вот какие-то люди живут, что-то там играют, к ним ходит постоянно куча народу, мешают), и в то же время понятно, что те же самые соседи с удовольствием пили пиво со Снайперами, слушали то, что они играют. Был такой живой организм.
И вот тогда я их увидел в первый раз – летом 1999 года. Приехал в Питер, и они меня встречали у поезда. Первая реакция, когда я их увидел у вагона – я поразился, насколько они невысокие. Я представлял их гораздо более высокими, даже не знаю, почему. Но они оказались совсем маленькими – очень интересный такой эффект.

Я тогда привез им в подарок гитару. Думал тогда почему-то, что Динка играет лучше на гитаре, чем Светка. Это была ошибка, Света играла лучше, но я тогда об этом ничего не знал. Не могу сказать, что у меня было много денег, но просто это было уже значимой частью моей жизни, я очень проникся этим проектом, этой музыкой, и понимал, что гитары у них хорошей, круче этой «Ямахи» акустической, нету, а мне хотелось бы, чтобы у них была и нормальная электрогитара.

А можно поподробнее – какой модели была эта ваша гитара?

— Это был фендер стратокастер, такой поюзанный, но в хорошем состоянии, практически новый. Причем как я ее купил – тоже очень была своеобразная история. Покупал у черного парня в городе Окленд – это такое место, там в некоторые районы белым лучше не соваться вообще, особенно ночью. И этот парень говорит мне с таким особенным акцентом, сразу понятно что черный парень: ты приезжай вечером на такую-то бензоколонку, и я там тебе ее продам. Ситуация крайне стремная. Потому что ехать в город Окленд, поздним вечером, на эту бензоколонку, встречаться с кем-то, кто как бы продаст тебе гитару… тем не менее, я туда приехал, и оказалось все в итоге хорошо, я передал деньги, он отдал гитару… В итоге оказалось, что это нормальная такая гитара.

Позже Гога Копылов, из «Наутилуса», который играл тогда со Снайперами, подверг ее такому испытанию, сыграл на ней и сказал, что да. Настоящий фендер калифорнийский. Это был обычный стратокастер, не какой-то там супер-дупер, но хороший. И когда я ее подарил, сказал, что вот вам гитара, наверное она лучше играет… тут произошел интересный такой разговор между Дианкой и Светкой… в процессе которого и выяснилось, что Света лучше играет. В итоге я сказал, что гитара для вас обеих, и вот вам студия, вот гитара – творите.

Когда я приехал, то у них остановился, в той же квартире. И в тот же первый вечер они играли квартирник – пришли их знакомые, и Ольга Гусева та самая, и вообще было много народу. И когда они начали играть, в первый раз – это совершенно незабываемо. Потому что там такая энергетика, которую даже в записи не чувствуешь , нужно было видеть. Это такая была синергия, когда они стояли, смотрели друг на друга и играли – это непередаваемая вещь. В принципе, я очень счастливый человек, что застал это, видел это, чувствовал. Потому что это просто так не передать. Отчасти может в записях есть, но только отчасти. Я тогда понял, что сделал правильный выбор, что приехал. И что мы, дай Бог, запишем этот альбом.

Та неделя, что я у них прожил, очень ярко мне запомнилась. Происходило много чего интересного, не только запись музыки. Общение… много всего было. И мы не говорили тогда про альбом – речь шла просто о том, что есть некоторое количество материала, и я хотел показать, как работать с этой портастудией. Мы практически сразу начали записывать что-то, каждый день, учились. Плюс я привез еще и деку минидисковую, которую Снайперы потом очень долго возили с собой. Собственно говоря, когда последний раз Света с Тхаем приезжали в Америку, они до сих пор так с собой эту минидисковую деку так с собой по концертам и возили. Потому что она оказалась очень долгоживущая.

Итак, сетап у нас был очень простой. Пара микрофонов, акустическая гитара, электрическая гитара, минидисковая дека, портативная студия четырехканальная эта и был еще такой процессор эффектов, который использовали вместе с электрической гитарой. Собственно, эти эффекты можно услышать на той записи, которая вошла бонусом к этому демо – «Она выпускает змей» — там Дианка играет на пианино, а у Светы такие есть рифы гитарные, очень своеобразные, они как раз сделаны с помощью этой приставки. Это все делалось абсолютно по наитию, с первого раза.

После того как мы все это дело распаковали, выяснилось, что у нас нет питания ко всем этим примочкам, потому что, как известно, в Америке напряжение 110 вольт, а в России – 220. То есть изначально были блоки питания, но они были абсолютно бесполезны для России, я их даже не стал передавать. И поэтому вся эта аппаратура что я передал, она так и не использовалась ни разу. И когда я сказал: что же до сих пор не купили местные блоки – Света мне с таким мягким укором говорит: «Саша, понимаешь, там нужно выход – 12 вольт эй-си». Я говорю: «Ну и что?» — и тут до меня доходит, что это 12 вольт переменного тока. Не постоянного. С музыкальными примочками бывают такие приколы, и такие блоки в первом попавшемся магазине не купишь. Но меня поразило, насколько Света мягко это сказала, хотя она в этом разбиралась… она вообще очень мягкий человек, деликатный.

И мы на следующее утро поехали на какой-то аналог Митинского рынка радиодеталей, не знаю как в Питере это место называется. Там были такие большие развалы, где мы нашли в какой-то момент какого-то дядьку, который торговал электроникой. У него были похожие блоки питания, мы их купили, потом их перепаивали при помощи соседей, там еще нужны были коннекторы правильные, в конце концов мы все это собрали, и нам нужны были стойки для микрофонов. Мы поехали покупать эти стойки, с большим трудом, потому что в городе Питере в то время трудно было найти что-либо подходящее, в музыкальных магазинах было полностью шаром покати. Но после 2 или 3 магазинов они уже купили эти стойки, и можно было что-то записывать. Еще мы занавешивали окна одеялами на кнопках, потому что за окном что-то проходило, трамвай или троллейбус, и это было как-то очень слышно. В результате мы все записывали фактически вживую, на эти два микрофона. И остальное – это были звукосниматели с гитары и со скрипки.

Там были некоторые песни на этом демо, которые записывались сразу на одном дыхании, а другие наоборот, очень долго. А какие-то песни вообще потерялись: пропала куда-то часть блоков на этом диске. Песня «Тугая ночь», например, обрывается странно – именно потому, что там кусок песни пропал, но решили ее не переписывать.

Потом был феерический момент с записью песни «Я люблю того». Когда мы ее записывали, там идет такой проигрыш в середине песни, и первый раз Света его сыграла, говорит: «Ну как?» Мы говорим – классно, но вообще говоря, ты это уже играла, этот проигрыш был в «Только шум на реке». «Да, — говорит Света. -Действительно…» После чего начался мучительный поиск какого-то проигрыша, причем я сначала сидел и все это записывал, и надо было делать каждый раз комбинацию клавиш, чтобы записать очередной кусок… В итоге я в какой-то момент перестал записывать, и вдруг Света играет какую-то совершенно чудесную вещь – просто так, что оторваться невозможно. Она ее доигрывает, мы понимаем, что это что-то совершенно фантастическое… они меня в один голос спрашивают: «Ты записал?» Я говорю: «Нет». И это всех, конечно, убило. Они мне ничего не сказали, но я себя чувствовал ужасно в тот момент. И потом эту песню мы записывали еще два часа примерно, очень мучительно, там в какой-то момент слышно, что она как бы склеена из кусочков. Есть часть, где даже тембр голоса другой. А в самом конце слышно такое позвякивание: это в самый последний момент Света скрипкой задела за стул, а струны свешивались и они так зазвенели. Но это мы уже решили не переделывать. Песня далась большим трудом, но на мой взгляд это одно из самых красивых мест, что там есть.

А например, песня «Юнкерская» записана была почти сразу. Точнее, с двух раз. Первый проход записали без подпевок и без скрипки – на второй раз наложили скрипку, и все. На одном дыхании было.

Вообще все это записывалось в течение дней 3-4. Потом мы это сводили. И уже с этим материалом пошли в профессиональную студию, к снайперским знакомым – это была студия на Горозовой, где нам за скромную плату сделали мастеринг. И когда отмастерили, мы записали все это на три диска. Одна из этих копий у меня есть – она полетела к сожалению, не читается. Но поскольку я человек запасливый, я сделал еще копию оригинальных мп3-файлов. То есть, у меня есть оригинал, без конечного мастеринга: он интересен тем, что перед каждой песней есть еще какие-то комментарии.

Про выбор песен для альбома

— Изначально там планировалось записать и Светины песни. Но мы их не стали записывать. Сложный вопрос, но если в двух словах, то решили, что это демо будет изначально акустического альбома, а Света на тот момент свои вещи рассматривала как электрические. И решили их записать в следующий раз, хотели сделать еще вторую часть, куда войдет большинство ее песен. Это моя была инициатива, записать в основном Динкины песни, и никто не возражал. И в основном это были старые песни.

Насколько я помню, весь материал, что был записан, туда вошел. Вот песня «Она выпускает змей» — она в принципе не входит в это демо. Это бонус. Он был сыгран так просто уже. И «Россия 37» тоже. «Россия 37» вообще была написана в те самые дни, и я помню, когда утром пришла Дианка и сказала, что вот, у меня наконец родилась песня, давайте я вам ее сыграю – и она ее сыграла, и мы ее решили тут же записать. Фактически она была записана буквально в тот же день.
Это очень сильная была песня впоследствии. Тот вариант, который записывался как демо, он потом даже не игрался. Он игрался по-другому, слова те же самые, а мелодия поменялась. Стала в том варианте, в каком она на «Рубеж» вошла.

Если уж вспоминать всякие истории… Песня «Calvin Klein». Снайперы жили настолько просто, без изысков, что они это «Calvin Klein» понаслышке знали, песня была, а ничего такого у них не было. А я как раз привез с собой одеколон, ck one который у меня был… «О, — говорят, — келвин кляйн. А как оно произносится? Кевин кляйн, или калвин кляйн?» Я говорю – не знаю, но я бы произносил «калвин кляйн», но тоже от балды, потому что я не знал, как правильно говорить это все. После чего Дианка очень торжественно поставила эту штуку на пюпитр и мы записали песню. Она глядела на эту емкость с одеколоном, и пела этот «калвин кляйн» именно так как я сказал. В принципе, наверно, неправильно, потому что впоследствии она это пела как-то по-другому. Но смысл в том, что у них тогда не было ни средств ни возможностей покупать что-то фирменное или дорогое. Они тогда очень просто жили. Я бы даже сказал бедно в каком-то смысле. Понятно, что те деньги, которые находились, они тратились на то чтобы… не на роскошь, понятно. На то чтобы прожить, чтобы покупать что-то для музыки, для музыкальных инструментов. Все было без изысков.

Про Светлану Лосеву.

Она совершенно в этом всем не участвовала. Я так понимаю, что у нее были другие планы. Она планировала тогда электричества больше, привела в группу Алика и Гогу. И в принципе это здорово, потому что из того что я помню, там было какое-то количество песен записано, даже до «Рубежа»… Хороший бас был у Алика, впечатляющий. Они конечно приходили, мы с ними там пили водку, беседовали за жизнь, было очень здорово. Со Светой Лосевой у меня был довольно интересный разговор. Она мне подарила свою книжку – фотоальбом, который она как раз тогда издала или собиралась издавать, с автографом. И мы так немного поговорили. Мне запомнилось, что у нее интересная манера разговаривать.

В принципе там было очень много людей. Приходили, меня возили, показывали Питер, с кучей людей общался, все это было очень интенсивно, в том числе с музыкантами. И в силу того что было много общения, оно было зачастую очень коротким, потому что люди приходили-уходили.

Когда я приехал, я подарил Динке книжку, которая называлась… английская такая книжка, типа пособие для начинающих музыкантов. Где перечислялись конкретные шаги, о том что надо делать, чтобы не дать себя облапошить всяким медиакомпаниям, записывающим гигантам и прочее. Там одна из вещей – говорилось, что очень важно зарегистрировать имя группы и ни в коем случае его никому не отдавать. Впоследствии я даже чувствовал себя несколько виноватым, видя, как Арбенина проводит очень жестко в жизнь эту политику. Мне это было больно видеть, потому что вообще, честно говоря, вся история с их расставанием была очень печальная. Я не хочу давать оценку, кто был виноват или нет. По крайней мере я в свое время сказал «Динка, Светка твоя совесть, понимаешь?» — и в общем, оно так и было. Впоследствии Динка мне говорила что нет, это не так, ты не прав и прочее, но чувствовалось, что она тоже это чувствует.

Но тогда эта синергия еще была, а через год все это начало уже разрушаться. В каком-то смысле мы этот альбом когда записывали, это демо, когда это еще было. Хотя уже было несколько печально, и это чувствуется, но по крайней мере, еще не было настолько плохо.