2020 02 07 Теленеделя: «Делать из своих детей музыкантов я не планирую»
Мария Адамчук
Певица рассказала о том, как полюбила серфинг, почему не хочет, чтобы ее дети пошли по ее стопам, а также о том, что планирует делать летом.
‑ Уже совсем скоро, 14 февраля, выйду на сцену «ВТБ Арена» в Москве. Планирование концерта началось с того, что я захотела его сыграть именно в этом зале. За строительством «ВТБ Арена» я, как и все москвичи, наблюдала в реальном времени. Сначала разрушили стадион «Динамо», привычную нам всем часть городского пейзажа. Москвичи были недовольны – для многих из них это было не просто здание, со стадионом было связано множество воспоминаний. Поскольку было совершенно не понятно, что окажется на его месте, меня поначалу, как и всех, возмущали перемены, я ездила мимо и думала: «Ну зачем они это делают? Зачем разрушают исторический объект?». Строилось все очень долго, и когда комплекс был готов, внешне он меня не впечатлил. Все изменилось, когда я попала внутрь – на концерт группы «21 pilot». Я просто влюбилась в этот зал, он получился классный – и по звуку, и по атмосфере, очень компактный. В фойе никаких особых разносолов – сосиски, попкорн, вода и пиво, и, разумеется, мерчендайзинг ‑ все как на стандартных концертных площадках Европы. Но сделано очень грамотно. Побывав там, я подумала: «Боже, хочу здесь сыграть!»
С моей точки зрения, на сегодняшний день – это одно из лучших мест в Москве для того, чтобы играть и слушать большие электрические рок-концерты. Там есть крытый зал на 12 тысяч человек, и есть открытый ‑ на 36 тысяч. Мы выбрали первый, но поскольку сцена будет посередине, это 14 тысяч зрителей. Концерт мы делаем вместе с режиссёром Серёжей Мельниковым, который был промоутером «Олимпийского». И, честно говоря, я этого концерта жду даже больше.
‑ Многие артисты говорили, что «Олимпийский» — очень тяжелый зал, там было сложно играть. Вы согласны с этим?
‑ Лично мне там было легко. Когда вышла на сцену и посмотрела в зал, подумала: «Как же вас много! Почему вы все пришли?» (смеется). Но при этом я не растерялась, не испугалась, я чувствовала себя абсолютно на своем месте. Играть стадионный концерт – это совсем не то же самое, что концерт в клубе, и «Олимпийский» был пробой пера, я проверяла свои силы, щупала почву. И после него уже мы зарядили стадионный тур по стране, и сейчас я себя чувствую в залах такого масштаба очень хорошо.
А после того, как отыграем в Москве, отправимся на гастроли. Поскольку в некоторых городах группа «Ночные снайперы» не была давно, и им интереснее всего будет послушать наш классический «The Best», играть будем в основном, хиты. Тура тоже жду с нетерпением — то, что мы вышли на уровень стадионов и дворцов спорта, позволяет нам, как ни странно, более полноценно общаться со зрителями. Мы миксуем сидячие и стоячие места, часть публики смотрит концерт стоя и танцует в свое удовольствие, а часть сидит, если им так удобнее. У нас всегда работают две камеры, снимающие зал, идет трансляция на большой экран, зрители тут же видят себя.
‑ А в Москве планируете играть новую программу?
‑ Да, она называется «Невыносимая лёгкость бытия» (по названию альбома, который вышел летом). Знаете, меня за последнее время так достало людское равнодушие и двуличность. И, вероятно, поэтому я и захотела сыграть концерт, в котором все будет по любви, и все ‑ неравнодушное.
‑ Чем будете удивлять публику?
‑ Как показывает жизнь, я обычно не ищу легких путей. Сначала, когда я пришла к промоутеру и сказала: «Сережа, я тебя хочу обрадовать ‑ в отличие от «Олимпийского» у нас не будет никаких особенных наворотов, ничего не будет, кроме света и звука. Мы сыграем обычный рок-концерт», он расслабился. Сказал: «Ну и слава богу! Это будет очень хорошо, ты же такая классная, у тебя так много энергии! Что еще надо рок-группе, кроме хорошего света и хорошего звука?». «Но есть одно «но», ‑ сказала я и тут Сережа чуть напрягся. Он меня давно знает, не первый год со мной работает. «Давай, говори», ‑ сказал он и махнул рукой. Я говорю: «Серёжа, я хочу, чтобы сцена была посередине зала. Ты можешь выяснить, это вообще возможно?». Сережа вздохнул и пошел выяснять. Это оказалось вполне возможно.
Так вот: сцена у нас будет посередине, квадратная, как ринг, и от нее будут отходить два подиума, два луча, прорезающих толпу. Это очень хорошее решение, я давно хотела проверить свои силы, понять, как я могу работать на 360 градусов, когда зрители не с одной стороны, а кругом. Но в этом решении есть и масса сложностей. Нельзя никуда уйти, нет никаких «кулис». Ты выходишь к людям и два часа проводишь у них на глазах, тебе никуда не скрыться, тебе даже не переодеться. Именно этим вопросом я начала рабочее совещание с продюсерской группой. Мы долго думали и решили, что я разрежу платье на сцене прямо на себе. Второе переодевание тоже запланировано на сцене, но там фокус будет проделан с помощью света.
‑ Как вы сегодня ощущаете себя перед залом?
‑ Знаете, я давно преодолела барьер между сценой и залом. Абсолютно точно понимаю: вот сегодня я стою на сцене, а вы в зале. А в следующий миг все может поменяться, и в зале буду я, а на сцене – кто-то из вас. Именно сейчас жизнь распорядилась так. А завтра все будет по-другому. Это декорации.
Я хочу сыграть этот концерт именно в таком формате еще и для того, чтобы проверить себя, понять, чего я стою. А лучший способ проверить свои силы, особенно если тебе страшно или неуютно – прыгнуть в толпу. Пересилить себя и выйти к людям.
‑ Казалось бы, вы в своей жизни столько раз уже выходили к людям…
‑И каждый раз это происходит по-разному. Я другая, зал другой. Я же меняюсь, постоянно меняюсь. И хочу понять, чего стою именно сейчас, не хочу почивать на лаврах 25-летней давности. Если бы я, не дай бог, была артисткой, которая поет все те же песни, которые написала 25 лет назад, мы бы сейчас не о моих песнях говорили, и не о концерте, а о том, что я на завтрак ем. А у меня новый материал, и я в нем новая. Это как новорожденный ребенок – его невозможно воспитать по лекалу, все равно ничего не получится.
Кстати, у меня такой опыт был. Когда появились на свет мои дети – Марта и Артем ‑ я была уверена, что буду их воспитывать так, как воспитывала меня моя мама. Вот прямо один в один. Что из этого получилось? Ничего.
‑ Нечасто можно услышать такую фразу: «Буду воспитывать детей так же, как воспитала меня моя мать». Обычно все говорят наоборот: «Только не так, как меня воспитывали!»
‑ А меня мама классно воспитала! И я ей благодарна за это. Нет, разумеется, были какие-то моменты, где я с ней не согласна, но они у всех были. А основу, стержень, дали мне именно мама с отцом, и я довольна тем, как все получилось. Только вот дети не всегда берут то, что им пытаешься навязать. Они отторгают ту схему, которую ты им навязываешь. У них свой путь.
‑ Вы говорили в своих интервью о том, что планируете брать детей с собой на гастроли, чтобы они увидели, как работает музыкальный бизнес изнутри…
‑ И я реализовала этот план. Мы, конечно, очень зависим от расписания учебы в школе, но я нашла вариант, при котором у нас совпали школьные каникулы и концерты в средней полосе (чтобы не надо было далеко ехать и резко менять климат). Дети поехали со мной. Командной работы у них пока не выходит, и если их не разъединить – получится куча-мала и детский садик на выезде. Поэтому у каждого был свой участок, за который он отвечал. Тема вместе с бабушкой продавал мерчендайз, носил чемоданы с футболками и дисками, а Марта помогала мне в гримерке, чай готовила, подавала одежду, в общем, была на подхвате. Я за ними наблюдала и обратила внимание на то, что после второго концерта ребята устали. Первый отработали нормально, бодрые такие были, а после второго прямо сдулись. Мы приезжаем в отель, и я говорю им: «Вы только не очень сильно распаковывайтесь, потому что завтра утром нам надо будет переезжать в другой город». Они: «Как переезжать?!» А вот так, говорю. Думали, что гастроли – это легко?
Третий концерт для детей был очень тяжелый, а на четвертом они опять воспрянули духом, второе дыхание открылось.
В самом начале гастролей я им сказала: «Будете хорошо работать – я вам заплачу. Плохо будете работать – ничего не получите». Конечно, в итоге заплатила по тысяче за концерт. Деньги разложила по конвертикам, надписала их и в конце тура вручила Марте и Артему. Это им очень понравилось. Правда, в итоге Марта свой конверт с содержимым забыла в гримерке. То есть ей был важен сам факт того, что она получила зарплату. А деньги были не так уж и важны.‑ Как у вас в семье решается проблема с карманными деньгами?
‑ Пока никак. Они не просят. Они вообще ничего не просят. Иногда Марта говорит: «Мам, а можно мне купить эту футболку?» Я ей говорю: «Конечно». Или говорю: «Знаешь, она какая-то пацанская, давай выберем что-то понежнее?» И если мы не находим подходящий вариант – она особо не расстраивается. Не было еще такого, чтобы им чего-то очень хотелось, а я бы отказалась это покупать, и они бы обиделись. Ни разу еще такого не было. Думаю, что все у нас еще впереди. С волнением жду их пубертата.
‑ Как вы считаете, нужны вообще детям карманные деньги?
‑ Пока ваш вопрос для меня звучит дико. «У человека должны быть деньги». В смысле? У этих двух малышей? Зачем им деньги?
‑ Например, накопить и купить себе что-то к дню рождения?
‑ Единственная просьба, связанная с деньгами, звучит так: «Мама, ты можешь мне денег на телефон положить? У меня закончились». Больше им ничего не надо. Может быть, рано пока?
Но вообще это очень важный и правильный вопрос – дети и деньги. Мои дети видят деньги, я не прячусь от них по углам и не считаю их тайком в темноте. Мне кажется, обязательно надо ребенку дать представление о том, как деньги зарабатываются, откуда они приходят, сколько усилий тратится на то, чтобы заработать такую-то сумму и куда она потом девается. Если у них есть такая четко выстроенная картина мира, они будут бережно относиться и к деньгам, и к труду. А еще поймут, что деньги появляются только тогда, когда у тебя есть дело. И здесь у меня гораздо больше поводов для волнения ‑ я хочу, чтобы они нашли свое дело как можно скорее. Я очень боюсь, что дети мои попадут под чье-нибудь влияние. Боюсь наркотиков. А как можно их оградить от этого влияния? Только делом. Чем быстрее у них появится дело, тем успешнее они смогут противостоять всем этим соблазнам. Марта уже начала определяться, думает про профессию оператора. А кем Тема хочет быть, мы (и в первую очередь, он сам), так и не поняли до сих пор.
‑ По вашим стопам они не планируют идти?
‑ Пока нет. Но окончательно этот вопрос еще не решен. Сейчас дети репетируют в спектакле «Поколение Маугли», который возобновляет Костя Хабенский. Премьера состоится 1 и 2 июня. Я там тоже задействована — играю Багирру. Однажды я Косте позвонила и спрашиваю: «А нельзя ли моих детей взять в массовку?» Он говорит: «У нас нет массовки, у нас каждый важен! Приводи детей, посмотрим». Этот разговор состоялся осенью. И с тех пор у них каждый день, включая воскресенье – репетиции. Сначала на них смотрели и определяли, смогут ли они вообще быть на сцене. И у Марты было больше шансов остаться в итоге в труппе, она более увлечена процессом. Тема не совсем понимал, зачем это нужно, хотя он артистичный и у него очень органично все получается. И вот звонит мне Хабенский и выносит вердикт: «Марту мы оставляем, а Тему пока не точно, но если что, мы его сделаем волонтёром, будет работать в зале со зрителями». Я говорю: «Костя, давай договоримся сразу и навсегда. Отнесись к ним, пожалуйста, так, как будто это не мои дети. Если ты посчитаешь нужным оставить кого-то из них в труппе, если они реально талантливы – оставляй. Если нет – не надо. Не тяни их только потому, что они Арбенины».
Я искренне не понимаю этого явления, когда создаются целые актерские или музыкальные династии. Все эти многочисленные династии поют, пляшут и играют, а я вижу первого человека в этом клане, безусловно талантливого и яркого, и вижу детей, внуков и родственников до седьмого колена, которые стараются до него дотянуться. И каково им? Человек понимает, что он заведомо лишь тень своего отца или деда. И всю жизнь живет с этим ощущением. Почему мои дети обязательно должны играть на гитаре? Если окажется, что у них нет нужного для этого таланта, зачем им быть на сцене? Надо дать детям шанс по-настоящему проявить себя. Они, может быть, стали бы талантливыми хирургами или химиками. Реализовали бы себя и были бы по-настоящему счастливы. Так что делать из них музыкантов против их воли я не собираюсь.
‑ А спорт в жизни ваших детей присутствует?
‑ Обязательно. Их энтузиазм и количество энергии (особенно это касается Темы) нужно постоянно направлять в правильное русло. Поэтому Тема боксирует, Марта играет в теннис, и раз в неделю у них бассейн. Правда, теперь непонятно, как они будут успевать заниматься спортом, потому что после школы они сразу едут репетировать и такое расписание у них сохранится до июня. Основная активность у нас, конечно, происходит во время отпусков. Раньше спортом, объединяющим всю семью, были горные лыжи. Мне всегда нравился снег, я же северный человек, сначала попробовала корюшку, а потом огурец, и когда мне его дали, я удивилась: «Корюшкой пахнет». Понимаете? Не рыба пахнет огурцом, как уверяют южные люди, а огурец – рыбой. Так что снег был моей стихией, но в какой-то момент я себе честно призналась, что не получаю стопроцентного кайфа от катания. У меня было постоянное ощущение, что я чуть-чуть себя превозмогаю. И детям не очень «зашло». Вроде поехали нормально, но хотели кататься со мной, а я убеждала их, что это небезопасно и сначала надо поездить с инструктором, он профессиональный человек, научит. Они были против. В общем, поняли, что надо искать что-то другое.
Этим летом мы все дружно освоили серфинг, и он стал нашим семейным видом спорта. В воде дети чувствуют себя прекрасно ‑ может, потому что водолеи? Мы полюбили волны, и я детям предложила: «Поехали в новый год серфить на Бали?». Они обрадовались. Дело было в сентябре, я благополучно решила, что все самой идеи достаточно, а про билеты, гостиницы и прочее забыла, и только в декабре вспомнила и кинулась покупать билеты. Именно тогда, когда уже ничего не было, а то, что имелось, стоило миллиарды. Я схватилась за голову. Но отступать было некуда – я же им обещала. В конечном итоге, с большим трудом удалось все найти. Но посерфили отлично. Надеюсь летом повторить.
‑ Уже строите планы на лето?
‑ Уже построила. Я точно знаю, что буду делать. Отказалась летом от всех фестивалей, от всех концертов. Сыграю в Москве 14го февраля, сыграю все, что обещала, в Самаре, Саратове, Нижнем, сыграю акустику в Питере (ту программу, которую показывала летом в Москве). 1 и 2 июня выйду на сцену МХТ в спектакле «Маугли», а потом возьму Артема и Марту, сяду в самолет, и улечу в тепло. Мы с детьми покатаемся на серфе, а потом я планирую засесть за книгу. Постараюсь сделать так, чтобы меня никто и ничего не отвлекало. Кроме детей и книги, у меня ничего на лето не запланировано.
‑ В каком жанре будет книга?
‑ Я пишу прозу. У меня уже вышли 7 книг, последний — двухтомник: «Бег» (это стихи и тексты песен) и «Тильда» (сборник рассказов). Я начала писать рассказы в 2009 году, когда забеременела. Просто взяла компьютер и начала строчить. До этого, хоть и много писала, ни одного рассказа не родилось.
«Виноват» в том, что у меня родился такой план на лето, журналист Михаил Марголис, который на днях выпустил авторизованную биографию — мою и, соответственно, группы «Ночные Снайперы». Знакомы мы с Мишей давно, несколько месяцев назад он мне позвонил: «Я решил о тебе книгу написать, надо поговорить». Я, честно говоря, не пришла в восторг, надо же было находить время для встреч, а оно у меня обычно очень ограничено. Рассказать надо было много, и именно из первых уст, потому что количество вранья, которое можно прочитать про группу в целом и про меня в частности, в открытых источниках, изумляет. Но время нашла, мы побеседовали. Самое интересное началось, когда Миша стал мне присылать главы из книги на вычитку. Вот это выражение: «Вся жизнь пронеслась перед глазами» внезапно стало очень наглядным и емким. Реально жизнь проносилась, пока я читала. Марта, слыша, как я комментирую прочитанное, сказала: «Мама, мне кажется, вы пишете очень грустную книгу». Потому что я время от времени вскрикивала: «Господи!» и хваталась за голову (смеется).
И вот в процессе вычитывания книги я вдруг поймала себя на мысли: «А чего-то я давно книг не писала!». В результате родились планы на лето. Не самые плохие планы. Надеюсь, что они реализуются в полном объеме.
