На елке у Ивановых

смерть наряжает ёлку в фотокарточки папы и мамы.
коленки скулят от йода. праздник — а хочется плакать.
и лишние вилки как рёбра непойманной рыбы скелеты.
я в скатерти дырку сделал. меня отлупили за это.

и гости степенно на стуле за стол опускали спины.
и трепетно передавали друг другу салаты и вИна.
и воздуха разом не стало в накуренном жарком доме.
я голову прятал от влажных духами пропахших ладоней.

меня целовали в щёки пунцовые мягкие уши.
ко лбу прижимались губами. вискИ царапали дужки.
жалели жалели и пили и пили и ватой хмелели.
и в дедушке плакала водка. он мне утыкался в колени.
и бабушка как изваянье крестилась привычно и скоро.
и будто молитву шептала: мне скоро мне скоро мне скоро.

а в полночь часы зазвонили и били двенадцать ударов.
меня моментально забыли. меня моментально не стало.
а я стал дышать на узоры мороза в кухонной раме.
уверен: так будет теплее уснувшим папе и маме.

2006

«утро. все тот же куприн» (комментарий в книге «Спринтер»)

Я говорю. Бег (2018)