2012 10 05 Телегид: «Светлая грусть Светланы Сургановой»
5 октября 2012 года в Иркутске прошёл «Редкий концерт» питерской команды «Сурганова и Оркестр», которая уже не первый год приезжает в наш город. И всякий раз приезд «самой солнечной группы российской сцены» не разочаровывает иркутских поклонников.
В этом году группа привезла программу с названием, подчёркивающим её уникальность. Потрясающее сочетание музыки и поэзии, известных хитов и новых композиций, акустики и электричества, смелое смешение стилей и жанров, качественный звук во многом обеспечили успех концерта.
Иркутская публика, искушённая гастрольными турами различных музыкальных команд и исполнителей, была покорена особой энергетикой, исходящей от лидера рок-группы, её колоссальным творческим зарядом.
После концерта нам удалось поговорить с лидером группы Светланой Сургановой.
— Разрешите, Светлана, поблагодарить вас за поистине «Редкий концерт», за свет, который несут ваши песни, пожелать физических, душевных и духовных сил.
— Спасибо.
— Своё выступление вы начали со слов благодарности учителям, назвав эту профессию одной «из самых лучших и гуманных». Я точно знаю, что на концерте были учителя, которые решили именно так, слушая ваши песни, отметить День учителя.
— Для меня это честь.
— «Великое спасибо», прозвучавшее в начале концерта, наверное, акт признания труда как всех учителей, так и педагогов питерской 163-й школы, которую вы окончили. Ваша школа во многом уникальна. Так, за свою 175-летнюю историю выпустила не одно поколение выдающихся деятелей культуры, среди которых оперная певица Мария Каменская, главный редактор журнала «Костёр» Святослав Сахарнов, актёр кино Алексей Смирнов, художественный руководитель театра им. В.Ф. Комиссаржевской Виктор Новиков, артист театра им. В.Ф. Комиссаржевской Владимир Особик.
— Артистка этого же театра Маргарита Бычкова.
— Судя по всему, коллектив учителей здесь всегда был и до сих пор остаётся творческим, бережно хранящим культурные традиции.
На школьном сайте галерея известных выпускников – «Персоналии» – начинается именно с вас.
Какое самое светлое школьное воспоминание хранит Ваша память?
— Помню первую линейку, проходившую в школьном дворе. Это было яркое событие. Не забыла, как в этот день выступал директор – Виктор Иванович Тарабан. Кстати, он долгое время был бессменным директором. Его, маленького, щупленького, но коренастого, старшеклассники иногда принимали за своего ровесника, и из-за этого мог случайно получить от них тумаки, но, когда своим басом он произносил: «Я вас и ваших родителей сейчас вызову в свой кабинет», они, конечно, пугались, ведь только тогда понимали, что имели дело с директором.
У меня были чудесные учителя. Первая моя учительница – Наталья Николаевна Петрова. Статная женщина, а может быть, только казавшаяся нам, ещё совсем маленьким, таковой. Она часто приходила в школу в строгом бежевом костюме, в котором я почему-то ещё больше боялась её. Я вообще очень трепетно и с каким-то даже страхом относилась к учителям. Не знаю, кто мне привил правила: «не перечь учителю», «слушайся его». Наверное, это что-то от японского отношения к учителям, наставникам, словно в рамках каких-то святынь, – проявление наивысшего уважения к ним.
Помню, конечно, уроки физкультуры. Светлая память учителю – Валентину Семёновичу, к сожалению, недавно ушедшему из жизни. Он много лет прослужил верой и правдой 163-й школе. Его любили все: от него исходила какая-то тотальная доброта. Как бы сурово он ни ругался, всё равно чувствовалась его космическая доброта, детей ведь не обманешь.
После начальной школы, до седьмого класса, нашим классным руководителем была Луиза Викентьевна Ткалич, преподававшая английский язык. Наверное, потому я не знаю английского языка, что все мы вместе с классным руководителем были постоянно вовлечены во внеклассную работу.
Завуч по внеклассной работе, Наталья Анатольевна Русакова, сыграла в моей судьбе особую роль. Прежде всего, она раскрыла меня как творческую личность. Тогда произошла какая-то серьёзная привязанность, из-за которой, мне думается, я стала сначала комсоргом, потом вторым секретарём комитета комсомола школы (поразительно, конечно, я – и секретарь комитета школы!). Тогда мне не столько был интересен комсомол, сколько задушевные беседы с Натальей Анатольевной.
Школа для меня в меньшей степени события, в большей – люди.
— На концерте прозвучали стихи Марины Ивановны Цветаевой, которая в 1913 году написала: «Моим стихам, написанным так рано, // Что и не знала я, что я – поэт…» Свои стихи вы тоже начали писать достаточно рано. Верили ли тогда, что вашей музыке «настанет свой черёд», а творчество будет признано немалым числом поклонников?
— Приобрести известность, признание поклонников никогда не было для меня самоцелью. Реализация себя в творчестве – это мой внутренний диалог с миром, который со временем переходит во внешний диалог. Это попытка что-то понять в жизни. Это разговор с окружающими. Это поиск ответов на вопросы, касающиеся жизнеустройства и мироустройства. Хотя изначально, конечно, основной посыл – достучаться до своей симпатии, завоевать сердце человека, который тебе небезразличен.
— Через ваше творчество лейтмотивом проходит светлая грусть, звучащая в унисон с пушкинскими строками: «Мне грустно и легко; печаль моя светла; // Печаль моя полна тобою…» Так, образы ненастной погоды, моросящего дождика, приносящего мысль о разлуке, которую миновать нельзя, о невозможности «прожить без грустинки», из вашей первой песни «Дождик» сменяются образом «дождя», дарящего откровенье, пробужденье и трепет «усыпленной природы», из песни на стихи Федерико Гарсиа Лорки. Но с этим дождём пробуждается и «роковое томленье по загубленной жизни», «надежды невольно обращаются в скорби».
Эта светлая грусть стала одной из ярких граней вашего творчества. Вы столько лет верны данной теме. Наверное, это уже своего рода потребность поэтической души в светлом страдании. Почему она в вас живёт?
— Таково моё мироощущение. Бродский как-то очень хорошо сказал. Не процитирую, но постараюсь передать приблизительную суть: мы должны быть добры и внимательны друг к другу, любить друг друга и нет смысла обижать или угнетать кого-либо, ведь жизнь скоротечна и мы все обречены. Собственно, наверное, осознание обречённости (рано или поздно всё закончится) и есть исток этой сути. Пока ещё, наверное, довлеет страх перед неминуемым уходом или существует некая узость сознания, из-за чего ты боишься, и, конечно, это печалит, но печаль светла, потому что всё-таки веришь, что после тебя что-то останется, если не в детях, то в твоих стихах, картинах или в чём-то другом.
— Когда я узнала, что концерт будет называться редким…
— Кстати, автор названия – наш директор Елена Жукова.
— …стала размышлять о выборе названия, но после того, что увидела и услышала на концерте, поняла, в чём его уникальность. Одно из проявлений данной уникальности – блестящее чтение вами стихов Цветаевой, Ахматовой, Гумилёва и других поэтов. Как возникла идея включать в концертные программы чтение стихов?
— Всё началось с моего комплекса: я никогда не отличалась хорошей памятью. К сожалению, это данность, но я начала с нею бороться. И один из рецептов – рассматривать мозг как мышцы, которые нужно тренировать, а один из способов тренировки – заучивание стихов. При этом я действительно люблю поэзию и какие-либо настроения, отсутствующие в моих песнях, нахожу у великих поэтов. Я имею смелость просто цитировать их: цитирую то, что созвучно мне, а значит, является частью меня.
Мои поклонники подарили мне чудесный фотоколлаж: в центре – фотография Бродского, а сбоку – моя фотография. На коллаже размещена цитата поэта: «То, что мы знаем наизусть, по праву может принадлежать нам». И это, действительно, отчасти принадлежит нам, потому что оно уже пережито нами, пропущено через сердце. Получается, я начинаю говорить от себя словами Бродского, Цветаевой, Ахматовой… Для меня заучивание и чтение стихов на концерте – это часть самовыражения плюс борьба с вышеупомянутым комплексом.
Ещё мне кажется, что это хороший ход в программе: после музыкальных звуков наступает поэтическая тишина, которая помогает сосредоточиться. Поэтому мы стали выстраивать программу так, чтобы после основного альбомного пула шёл The Best, затем, после песни «Неужели не я…», я читала бы «Бабочку» Бродского. Я помню, как после этого на чтении стихов воцарялась тишина, причём неважно, в каком зале мы находились, – в клубе, ДК или театре. Значит, это людям нужно, что подтверждает мою уверенность: я имею право так делать.
— Есть люди, которые ощущают себя не жителями своего времени. Их можно представить живущими в веке девятнадцатом, а то и раньше. А есть те, кто устремлён в будущее. Вам комфортно в нашем времени?
— Я периодически «совершаю перелёты» в глубокое прошлое, недавнее настоящее, будущее и совсем в далёкое будущее. Я странник, я пилигрим. Думаю, мне было бы уютно и интересно в любом времени…
— В своих интервью Вы не раз подчеркивали мысль об исцеляющей силе музыки. Это личный опыт или опыт предшествующих поколений, близких и родных?
— Сейчас во мне будет говорить доктор. Не секрет, что некоторые мантры и молитвы произносятся на определённой частоте, имеющей определённую вибрацию. Именно эта вибрация оказывает исцеляющее, позитивное действие на организм человека. Исцеляющими свойствами обладает и музыкотерапия…
Если говорить о классической музыке, то замечено, что её архитектоника складывается таким образом, что эти вибрации положительно влияют на структуру клетки и в целом на организм.
Существует мнение, что тяжёлый рок тоже оказывает определённое воздействие, иногда даже деструктивное. Конечно, сторонники этого мнения могут быть просто яростными поклонниками классической музыки и не любить альтернативные жанры. Не знаю.
Интересен опыт, доказывающий силу воздействия слова как вибрации. Японские учёные провели эксперимент: сначала разлили воду в три колбы, затем воде в первой колбе стали говорить ласковые слова о том, какая она хорошая, благодарили её; воду во второй колбе стали ругать, а воду в третьей колбе оставили без внимания. Дольше всего в своих лучших качествах сохранилась вода, которую хвалили; вода, которую ругали, потускнела, а вода, оставшаяся без внимания, стала затхлой, чёрной, с каким-то осадком. Это доказывает, что слово может воздействовать по-разному, однако самое страшное – равнодушие.
Что касается сил природы, то в этом плане мне близко языческое мироощущение: я восхваляю деревья, воду, силу свежего воздуха. Кстати, поэтому я очень не люблю, когда во время концерта курят. Я так благодарна тем, кто воздерживается от курения, хотя некоторым это трудно сделать.
— В подтверждение мысли о силе музыки приведу пример из собственной жизни. У меня есть крестник, пятилетний сын моей подруги, который почти не видит и самостоятельно не ходит, но он обладает удивительным даром слушать и слышать настоящую музыку. Погружаясь в свой музыкальный мир, он может на фортепиано подбирать мелодии, импровизировать, правда, ещё совсем по-детски, рассказывать музыкальные сказки. И он живёт звуками.
Замечательным аргументом, подтверждающим мысль о целебных свойствах музыки, я считаю, и выступление коллектива в Павловске для детей с ограниченными возможностями здоровья, которым была интересна ваша музыка. А ваши слова на этом фестивале о колоссальной гуманности я отнесла бы и к вам.
И еще один вопрос. В одном из интервью «Комсомольской правде» вы сказали, что приезжать на Байкал стало для группы традицией. Также ранее признавались, что хотели бы побыть здесь месяц, а то и два. Есть ли это в Ваших планах, несмотря на плотный график работы? Мы даже осмелимся пригласить вас на Кругобайкалку.
— Очень бы хотелось. Вопрос только когда. Если летом, то в это время мы репетируем в студии. Если бы не было работы летом, не состоялись бы наши концерты.
— Десятилетие отъездим и сделаем творческий отпуск, – пообещала директор группы Елена Жукова
— И в завершение: если бы вы оказались в ситуации, подобной той, о которой рассказывается в библейской притче о Ноевом ковчеге, кого и что взяли бы с собой?
— Наверное, я уступила бы своё место кому-нибудь…
После заключительных слов интервью я поняла, что реальная встреча со Светланой Сургановой совсем не изменила моего представления о ней, но ещё больше убедила меня в том, как много света излучает этот человек, какой мудростью обладает, какая внутренняя чистота и удивительная душевная энергетика её отличают.
Разговор, вышедший за рамки интервью, всё продолжался и касался самых разных тем: телевизионных проектов иркутских студентов, творчества, чтения, школы. Светлана прочитала стихотворение Иосифа Бродского «6 лет спустя» – своё любимое. …И нам, пришедшим к ней на интервью, никак не хотелось осознавать, что пора бы уже завершать встречу.
Как не хотелось в конце программы осознавать всем, кто пришёл на концерт группы «Сурганова и Оркестр», что уже прозвучали финальные аккорды.
Когда спустя день после этого концерта пошёл дождь, я подумала, что всё получается как-то по-сургановски: природа плачет, а на сердце светло, потому что теперь нужно жить в ожидании нового чуда.