2006 11 28 Artplex: «Рок-н-ролл как таковой уже пережил себя»
Три с небольшим года назад состоялся первый концерт коллектива «Сурганова и Оркестр».
Больше трех лет. Если тогда можно было сказать, что это молодой ансамбль — хотя, разумеется, все занятые в проекте исполнители, и в первую очередь, сама Светлана, уже имели к тому времени немалый исполнительский опыт, — то теперь запросто можно и более того, даже нужно говорить о деятельности и о творчестве взрослой, зрелой и опытной группы. У которой немало преданных поклонников. Поэтому ничуть неудивительно, что тираж первого альбома «Неужели не я?» составил уже более 100 000 экземпляров. Ну а потом были изданы и другие достойные пластинки, и двойной альбом + DVD «Кругосветка». Совсем недавно у Светланы и у ее классного оркестра появилась собственная студия. Пусть небольшая, но зато очень уютная, и самое главное, что своя!
Именно здесь и состоялась наша беседа…
— Когда появилось это замечательное студийное помещение, в котором мы сейчас находимся?
— Эта студия совершенно новорожденная, ей всего несколько месяцев. Раньше это было жилое помещение, минувшим летом закончился ремонт и теперь здесь все оборудовано под профессиональную студию. Может быть, оборудования здесь еще недостаточно, но зато Андрей Самсонов, известный питерский саундпродюсер, с которым сейчас мы сотрудничаем, предоставляет нам частично свою аппаратуру. У нас наконец-то появилось место, где мы можем в любой момент, хоть утром, хоть днем, хоть ночью собираться, репетировать и экспериментировать, и это, конечно же, для музыканта большое счастье. Я давно к этому стремилась и в этом году моя мечта сбылась.
— Как в целом на данном жизненном этапе проистекает жизнь Светланы Сургановой и оркестра?
— Не так давно мы презентовали новую программу, она называется «Про свет». Состоялась презентации в Питере и в Москве. Последние месяцы целиком и полностью были посвящены созданию этой программы. Мы решили поэкспериментировать с саундом — вообще-то это отчасти такая немножко вынужденная ситуация, но я в тоже время давно хотела попробовать, а еще дело в том, что не смогли с нами продолжить сотрудничество два музыканта, басист Алексей Любчик и перкуссионист Кирилл Ипатов, они по семейным обстоятельствам переезжают в Москву и это как раз та ситуация, когда думая о том, как же нам их заменить я поняла, что все же есть незаменимые люди. Была приобретена порто – студия «Ямаха», куда частично забиваются фонограммы плюс сэмплы, лупы и какие-то необычные звуки. Мне хочется экспериментировать и делать акустическое визуальное шоу, концерт теперь сопровождается видеорядом, который был отснят частично мною, частично Марией Смелоковой и ею же смонтирован.
— Кто теперь играет в составе твоего оркестра и как часто вы выступаете?
— Нас теперь на сцене не восемь человек как раньше, а чуть поменьше, шесть.
Фактически у истоков был, есть и надеюсь, будет Валерочка Тхай – соло-гитара, еще в составе Вадим Марков – ударник, Михаил Тебеньков — труба, Лев Орлов — саксофон, и ваш покорный слуга. Этот год обещает быть насыщенным, впрочем, как и прошлый год, наш коллектив уже около двух лет находится в состоянии тура «Кругосветка» 31 декабря 2005-го года состоялся пятидесятый концерт «Кругосветки». Дали мы его здесь на родине, в Санкт-Петербурге, в ДК им. Горького, и по этому концерту был сделан наш первый DVD фильм. А наш первый большой концерт был здесь же, в Питере, в ДК Ленсовета и тогда его запись была издана на VHS. Мы думаем, что программу «Про свет» тоже когда-нибудь запишем, создадим визуальный ряд и издадим.
— Когда звучит название «Просвет», то у меня поневоле возникают аналогии с тем, что когда-то делал на телевидении Дмитрий Дибров.
— Нет, с Дибровым это никак не связано. Есть ряд моих собственных причин. Дело в том, что в последнее время – то ли у меня возраст уже такой, что ли – часто начинаешь терять своих близких и друзей, нежели их приобретать. Была череда потерь, последняя из них – совсем недавно, когда у меня очень близкий человек погиб в авиакатастрофе Ту-154, летевшего из Анапы в Питер. Чтобы как-то не сойти с ума окончательно и справиться с этим несмотря ни на что… Я думаю, что все-таки настанет пробел и вот эту паузу, пока ты здесь и сам еще никуда не ушел, все равно надо попытаться заполнить светом и посвятить свои песни, творчество и свою энергию памяти этих людей, которых, к сожалению, уже не вернуть.
-Я помню, что когда мы общались с тобой и с музыкантами твоего оркестра несколько лет назад, то тогда было очень много восторженных рассказов про вашу поездку в Туву. А было ли потом в плане гастрольных путешествий еще что-нибудь особенно запомнившееся?
— Мы дали концерт в Израиле, в Тель-Авиве, это была прекрасная поездка и великолепный прием, хотя мы там все-таки больше отдыхали, купались и путешествовали, нежели были заняты работой. Я очень жду поездку, которая еще состоится, поездку на Байкал в рамках тура «Кругосветка», мы должны осенью там появиться. Я давно мечтала об этой поездке и с трепетом ее жду.
— Во время нашей беседы уже несколько раз прозвучало слово «Кругосветка»…
— Появлению этого названия я обязана питерской журналистке Татьяне Лихановой. Она и придумала название нашему туру – «Кругосветка». Приятно, что в этом названии фигурирует однокоренное слово, относящееся к моему имени – свет, я вообще очень люблю все, что связано со светом и с белым цветом. И опять же, это дает волю фантазии и не ограничивает нас никак – ни территориально, ни географически. Может быть, нам действительно удастся побывать во многих странах? А началась «Кругосветка», наверное, уже около двух дет назад, и как раз этим занимается Татьяна Леушина, которая исполняет сейчас функции директора и тур-менеджера.
— Помню, что прежде стиль твоего проекта, или группы, или оркестра назывался «VIP punk dekadance». А теперь это красивое, но непростое название, работает?
— Наверное, мы пока все-таки от этого не отступаем, хотя…Да на самом деле – нет, и не хотя. Просто я думаю, что мы продолжаем торить и развивать вот эту философию музыкального направления, которую сами придумали. «VIP punk dekadance» — это музыкальная эклектика, это разножанровость, это продолжение творческого эксперимента, поиска, саунда, и совершенно однозначно можно сказать, что «Сурганова и Оркестр» — это коллектив не одного какого-то музыкального жанра. У нас есть полиморфность – и латино, и романсы, и шансон, и джаз, и рок, поскольку музыка – это такое широкое понятие, а я люблю музыку и как понятие, как философию, поэтому мое сознание не может ограничиться узкими рамками какого-то одного направления, мне интересны многие стили.
— Это я понимаю. Но тогда скажи, как ты думаешь, в какую сторону будет развиваться музыка в нашей стране, и куда же это все покатит?
— Мне кажется, что на российскую музыка с годами будут все больше и больше влиять западные тенденции и к сожалению, наверное меньше и меньше будет оставаться русской самости и фолка как такового. Будет происходить американизация, европеизация музыки, и, соответственно, эклектичность. Общемировые тенденции уже не первый год сводятся к тому, что происходит смешение стилей. Вот рокапопс появился как жанр в результате слияния рок-музыки и музыки популярной. И к этому примешиваются и этнические, и классические элементы, и за этим будущее. Русская музыка не отвергает эти общемировые тенденции и стремится к ним, сейчас, мне кажется, мы научаемся делать музыку. Может быть не так много у нас пока идей мелодических, музыкальных идей как таковых, но зато в плане технической и саундпродюссерской подачи, и с тем как сделать из идей товар музыкальный – с этим уже намного лучше становится. Но хотелось бы, чтобы за этим всем не утратилось креативное начало.
— И чтобы все, что связано с искусством, не сводилось чисто к товару.
— Да, и к какому –то механическому моделированию, чтобы за всеми финансовыми вопросами все-таки оставалось место для каких-то сумасшедших, неожиданных, и внезапных музыкальных идей.
— Немножко пространный вопрос – что лично тебе вообще интересно в современной культуре,
и в современной музыке в том числе?
— Мне лично на данный момент, а этот момент уже длится не один год, больше нравится инструментальная музыка. То, в чем я нахожу свое отдохновение – это, например, музыка Яна Тирсена. По — прежнему остаются для меня интересными все саундтреки Цирка дю Солей, это цирковое мировое шоу, и к каждому из представлений группа композиторов пишет саундтреки, они потом издаются на дисках и само выступление происходит под живое исполнение этой музыки музыкантами.
-Ну а если выйти за пределы собственно музыки? Есть ведь и другие жанры искусства.
— В кинематографе мне симпатично творчество Франсуа Озон. Еще последний фильм режиссера Педро Альмадовра «Возвращение» произвел приятное впечатление, а из отечественных «Питер FM» -такой милый фильм и кинокартина Ренаты Литвиновой «Мне не больно» С вот с литературой вообще все плохо, не успеваю ни за чем следить. У мен есть такое странное и немного, наверное, мешающее мне свойство в моей психике – я могу заниматься одним делом, я в него целиком погружаюсь и ни о чем другом думать не могу. Вот последние полгода, например, у меня все целиком связано с этим помещением и студией, потому что это мечта была многолетняя и когда знаешь, что она вот-вот народится, то живешь только этими мыслями
— Понятно, что в связи со строительством студии тебе было немножко ни до чего. Тем не менее, не кажется ли тебе, что в нашем расчудесном государстве, да и не только у нас, но у нас в особенности, уже давно уже развивается ощутимый конфликт между поп и рок-культурой?
— Мне кажется, что рок-н-ролл как таковой, в чистом виде, уже пережил себя, все-таки теперь идет смешение разных стилей с популярной музыкой, и как бы там отдельные личности, персонажи и мэтры не пытались искусственно столкнуть лбами эти два жанра, но объективные причины ведут к тому, что они, эти жанры, все ближе становятся к друг другу, но с другой стороны, есть совершенно иное направление, более маргинальное, то есть, это одно из ответвлений рок-музыки пошло и в ужесточение поэзии, и самого саунда, используются очень экстремальные звуки и очень жесткие социальные тексты. Есть такая тенденция к ужесточению и то, что еще лет пятнадцать назад казалось жестким звучанием или тяжелой музыкой, сейчас кажется просто какой-то романсовой лирикой.
— Знаешь, когда я говорю рок, то вовсе не имею ввиду буквальный рок-н-ролл, но мне кажется, что весь этот пласт рок-культуры и рок-музыки во всех ее многочисленных вариациях, он не очень все-таки вписался в сознание большинства наших сограждан, в отличии от западных людей.
— Но тут еще вопрос еще и в менталитете как таковом, в том, насколько восприимчиво наше сознание к этим пульсациям, к этой идее, к этой энергетике. Так, наверное, устроены наши души русские, что в своем подавляющем большинстве есть здесь склонность к лирике романсово-текстовой, то есть, если это протест, то такой безобидный и деликатный, не воинствующий, какой-то заключенный, скорее, во внутренних переживаниях . То есть, грубо говоря, есть экстравертированные нации, а есть интравертированные. Так вот, русские они любят пострадать, попереживать внутри себя или в кругу близких, а англичане, немцы или американцы – им проще прокричать на всю вселенную.
— В этом году исполнилось двадцать пять лет питерскому рок-клубу. Что ты думаешь в связи с этим юбилеем и о влиянии или о значении рок-клуба для российской рок-культуры.
— Это очень, мне кажется, важный праздник для нашего города и для всего рок-движения нашей страны. Несколько поколений воспитывались на той музыке и тех командах, которые давали концерты в рок-клубе, откуда они вышли. Я считаю влиянию питерского рок-клуба колоссальным и очень жаль, что двадцатипятилетие рок-клуба не нашло финансовой поддержки со стороны руководства города. Сколько людей воспитывалось на этих песнях! Ведь все эти люди жили и творили в такое переломное время для нашей страны. Черт его знает, теперь идет такое зомбирование мозгов тем же телевидением, прессой и, с одной стороны, происходит какое-то успокоение от глубинных проблем, которые на самом-то деле никуда не делись, а даже и ужесточились, какая-то инертность в обществе наблюдается. Раньше было больше эмоциональных сил, а сейчас то, что прежде горело — будто бы дотлевает, тлеет потихонечку, угасает… Да, люди, наверное, стали жить лучше и какие-то проблемы отпали, и может быть, это и привело к безразличию, апатии и инертности.
— Твоя точка зрения по поводу современного этапа деятельности славных монстров русского рока?
— Некоторые из них меня откровенно радуют. А у некоторых из них – я не хочу сейчас называть имен — все идет как бы по инерции, и они все делают потому, что надо что-то делать. Имеет смысл вовремя уйти, почувствовав что ты все сказал. Кстати, эта проблема ждет и меня, я совершенно четко понимаю, что на данный момент я как автор – обнулилась. Пока мне сказать этому миру нечего, просто у меня накопился тот опыт, который затыкает меня полностью, я уже не имею права сказать хуже чем кто-то, кто это сделал до меня, а лучше – не имею пока вдохновения.
— Света, это ведь время от времени происходит у всех, кто занимается творчеством. Думаю, что у тебя все вернется на круги своя.
— Я надеюсь только на это и поэтому то, чем сейчас занимаюсь – возвращаясь к теме программы «Про свет» — там звучит часть моих песен и песни на стихи разных поэтов. Таких как Светлана Голубева, Елизавета Костягина, Киры Левиной, Татьяны Хмельник, то есть сейчас я, наверное, занимаюсь тем, что мое самовыражение происходит с помощью других авторов. Но это и я, в этом во всем очень большая часть меня, ведь если бы эта так меня не грело, я бы никогда не взялась пропевать эти стихи и исполнять эти песни, это мне все близко и это меня сейчас, конечно, держит на плаву и я эти дышу. Пока нет своего собственного материала. В основном, конечно, речь идет о текстах, потому что музыкальные идеи у мня рождаются чаще, а вот слово как таковое…Да я вообще не знаю, что можно после Бродского говорить! Меня пока этот мой восторг перед творчеством мэтров немного приостанавливает.
— Ну это же вечная проблема, всегда, во все века она была. Но поскольку сейчас прозвучало несколько женских фамилий, то тогда я позволю себе спросить тебя о твоем восприятии музыки тех групп, в которых главный тон задают женщины. В нашей стране их не так уж и мало: Настя Полева, Инна Желанная, Рада и «Терновник», Умка, да и еще, и еще — в общем, «есть женщины в русских селеньях»….
— Я уже на протяжении многих лет совершенно очарована Настей Полевой, из перечисленных имен мне ближе всего ее музыка, ее поэзия, ее энергетика. Совершенно фантастический голос, когда я слышу его, то просто замираю, даже не хочется дышать, настолько он меня чарует. Кстати, на втором месте – хотя не надо говорить второе или первое место…мне симпатична и близка Инна Желанная. «Рада и Терновник» в меньшей, наверное степени, с диким пиететом и уважением отношусь к Умке, фантастическая совершенно женщина, умнейшая и ведь столько лет она с таким завидным постоянством торит свой путь. Я совершенно убеждена и знаю, насколько наша русская земля богата талантливейшими женщинами. Из современных и мало кому еще известных авторов я хотела бы еще выделить Лену Нуриеву, совершенно очарована ее песнями и тембром ее голоса, это такие песни, под которыми я бы с удовольствием подписалась и сама бы с удовольствием исполнила, я даже иногда завидую, что вот эти песни не сама написала.
P.S. В качестве небольшой авторской коды к данному интервью автор этих строк хочет добавить, что несмотря на то, что в настоящее время Света считает, что как автор она пока «обнулилась», и что ей как бы нечего больше сказать миру, однако ее творческий ступор, конечно же, пройдет. Еще появится – я уверен в этом — немало хороших новых песен, и целиком собственных, и написанных на стихи других авторов. К тому же во время выступления группы «Сурганова и Оркестр» возникает особенное, очень теплое настроение, и если музыканты «научаются» делать музыку, то публика в большом, битком заполненном зале, в свою очередь, «научается» эту музыку слушать и с немалым воодушевлением, вне зависимости от стилистики и жанровых наименований, горячо воспринимает происходящее перед ней интереснейшее концертное действо.
