§ Буржуа

…Когда мы свернули за угол, наступил вечер. Ты дрожала от холода.

– Дрожишь?

– Нет, – ответила ты и стала дрожать дальше.

Ты не умела врать. И на мой вопрос ответила честно: во время ответа ты ни разу не дрогнула.

Мы шли по лету, и, хотя нас никто уже не любил, нам было хорошо.

Небо готовилось ко сну. Квакали лягушки. Одну мы увидели немного позже: она прыгала по асфальтовой дорожке, явно не удовлетворенная ландшафтом. Возможно, она так и не сумела добраться до настоящей воды и сейчас уже умерла…

На моем выступлении меня никто не слушал. Они уже все знали. Мне казалось, что мне все равно. Но вечером, когда глаза скрылись под веками, одиночество затопило все пустые места внутри, и долгие шесть дней сердце, легкие, грудь, живот плавали в мутном отчаянии, накормленные алкогольными напитками.

Ты все это знала, но мы не говорили об этом. Спасибо. Мои слова и чувства не передали бы, как надо. В таком случае – зачем?

И стоит ли напоминать об унижении? Так странно, что унижение может быть ненужным.

Солнце давно скрылось под облаками, мы стояли и наблюдали за гаснущим светом. То, что солнце может не загореться, нас не огорчало: впереди была ночь.

1999