2000 11 05 Интервью петербургскому порталу Собака.Ru

корреспондент — Ольга Тумасова

Диана Арбенина и Светлана Сурганова, филолог из Магадана и медик из Петербурга, назвались «Ночными снайперами» семь лет назад. Они поют исключительно о любви и смерти. На вопрос о духовных учителях называют Бродского и Ницше.
В их песнях, облике, поведении парадоксально сочетаются отчаянная женственность и мощный маскулинный заряд, словно материализующий подсознательную тягу каждого мужчины хоть раз побыть не завоевателем, но завоеванным (не здесь ли, к примеру, истоки невзоровского мифотворчества о женщинах-снайперах в белых колготках?)
Долгое время Диана и Света пели свои песни под гитару и скрипку для себя и для друзей. А пару лет назад началась другая, «взрослая» (как говорят они сами) ис-тория группы. Этот виток в судьбе «Снайперов» напрямую связан с появлением в группе директора — Светланы Лосевой, человека, известного в мире рок-н-ролла хотя бы по группе «Ноль». Благодаря директору «Снайперы» обрели новую, электрическую, ипостась — к дуэту Дианы и Светы присоединились соло-гитарист Иван Иволга и ритм-секция в составе экс-басиста «Наутилуса» Игоря Копылова и барабанщика Сергея Сандовского. Оказалось, что рукодельная вязь «снайперских» аранжировок способна гармонично сочетаться с мощным электрическим саундом.
В последние месяцы рейтинг «Ночных Снайперов» рванул вверх, — группа вы-ступает в камерных клубах и во дворцах, удостоилась приглашения в «Антропологию» Диброва. На выходе третий альбом (за право выпустить его конкурировали москов-ские воротилы звукозаписи).

Что вас двоих держит вместе что объединяет?
Света: Любовь к искусству!
Диана: Я бы сказала, любовь к жизни. К искусству мы относимся очень терпко.
Света: В слове искусство есть что-то искусственное…

Определить стиль «Ночных снайперов» пытались многие. Недавно вы зая-вили в одной из эротических газет, что работаете в стиле «жесткое порно».
С.: На самом деле, все очень просто. В одной из динкиных песен — «Россия, 1937-й» — есть такая строчка: «А на экранах жесткое порно, но детям об этом не ска-жут».
Д.: Но это просто прикол… Наверное, в определении нашего стиля обязатель-но должно быть слово «драйв» и слово «фатум».
С.: «Снайперизм» живуч, горюч и дерзновенен» — это наш лозунг. Он у нас даже написан на кухне большими зелеными буквами по белой стене. «Снайперизм» — поня-тие, которое выходит за рамки сценического шоу, это уже жизненная философия.

И в чем ее суть?
С.: Живем один раз. Надо все делать «на чистовик», сразу же.
Д.: Надо быть отчаянным и добрым — это одно из определений.

Ну а откуда тема «фатума»?
Д.: Мы живем, потому что стремимся к смерти.
С.: Нет, просто отправная точка в жизни — это смерть.

Стремимся осознанно?
Д.: Нужно иметь определенную смелость, чтобы признать, что ты смертен, и от этого все больше и больше любить жизнь.

«Андрогинность» вашего сценического облика — результат работы стили-ста или нечто природное?
С.: Все, что угодно, только не результат работы стилиста.
Д.: Мне кажется, что пресловутая «андрогинность» — это замещение слова «сила». Мы сильные, и сами это знаем. А очень многие привыкли к «соплям» на сцене. И в принципе, мы отдаем себе отчет в том, что, может быть, наша сила мужчинам нравится больше.
С.: Один музыкант подошел к нам после совместного концерта и сказал: девчонки, поделитесь яйцами! Такое смелое заявление.

Не секрет, что «Ночные снайперы» — самая популярная группа среди лесбийской общественности обеих столиц. Диана и Светлана относятся к этому с пониманием и с долей юмора. («Мы рады всем поклонникам, их половая принадлежность и ориентация нас не волнует. Вероятно, они находят в нашем творчестве родственные моменты, — но это их фантазии. А некоторые наши песни написаны от мужского лица, потому что окончание «а» не катит!»).
Перед концертом в «Чаплин-клубе», после настройки звука, Диана и Света по очереди подносили к губам плоскую фляжку с яблочным коньяком — это напиток, по-даренный постоянными поклонниками группы, грузинскими офицерами-пограничниками. Все началось с того, что офицеры услышали песню «Снайперов» — «На границе, где воют собаки и плачут львы…» — и решили, что она посвящена их не-легкой службе. («Подошли и сказали: в наше тяжелое время, когда все хают армию, вам удалось написать такую песню!.. Мы не стали их разубеждать, говорить, что пес-ня о другом. Почему бы и нет? Песня о любви, в том числе — и о любви к границе…»)

Вы обязательно перед выходом на сцену чем-то себя подогреваете?
Д.: Мы «подогреваемся» другим. На сцене заводит звук. Плюс аудитория. А то, что сейчас — это называется не выпил, а пригубил.
С.: Связки согрел! Выпил — это когда ты с бодуна, и еще потом накатил… Перед выступлением хорошо, конечно, пить согревающие напитки, крепкие. Был период — мы употребляли пиво, но пиво развозит, поднимает диафрагму, объем легких уменьшается, петь не можешь на всю катушку — и мы от пива отказались. А тут — очень экономно и эффективно. Выйти на сцену чуть-чуть подогретым — это даже нужно, обязательно. Для тонуса. Все моментально выветривается, с первых же аккордов, с первой песни — ты пропотел, выдал адреналин, и от алкоголя следа не осталось. Я как медик говорю, что это полезно.

Во всех ваших песнях — сильный эмоциональный накал. Где вы черпаете для них темы?
С.: Только в повседневности. Жизнь достаточно экстремальна.
Д.: Можно просто пройтись по улице — и получить такую же дозу адреналина. Главное — как идти и что видеть.
Д.: В принципе, все в нашей жизни подчиняется музыке — графику концертов. Мы же постоянно ездим то в Москву… то в Питер. В этих путешествиях и есть некий смысл нашей жизни. Поэтому разделять ее на музыку и на быт нет никакой возможности. Для нас музыка — это воздух и кровь. Воздух плюс кровь дают нам…
С.: Воздушную эмболею! Это страшная вещь, когда в вену проникает воздух, особенно больше 5 миллилитров — возможен «эксутас леталис».
Д.: Да, мы такие, адреналинные девочки!

А группа «Ночные снайперы «могла бы существовать в Москве?
Д.: Питер — это вообще строгий франт. А Москва — это барышня. Мужчина и женщина — одно без другого невозможно. В Питере, вероятно, следует умирать, а в Москве жить. Но мы выбрали несколько более сложный путь — мы в Питере и живем, и творим, и умираем. А отдыхать ездим в Москву.

2000