2001 01 Журнал FUZZ: интервью «Прямое попадание»

Борисова Екатерина

Отношение к НОЧНЫМ СНАЙПЕРАМ — разное. Одни высокомерно-снисходительно роняют фразы о «ну, женской поэзии» (есть ли у женщины душа? — вопрос из средневековья) — и это попахивает снобизмом, если не шовинизмом. Другие мотаются за ними по городам и клубам, часто дыша на всякой песне — и это уже фанатство, истовое, некритическое и самозабвенное. В общем-то, оба варианта привычны для многих групп. Непривычен вариант третий: нежная, бескорыстная, с оттенком понимания, сопереживания и — тут же — искрящегося веселья любовь, возникающая чуть ли не с первого посещения любого концерта этих стриженых дерзких девчонок. Чаша сия, уже не миновавшая многих похоже, уготована всем и каждому.
17 ноября 2000 года НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ подписали контракт с Real Records. В марте выйдет альбом (не первый в их дискографии, но первый — полноценно электрический). Снят клип на песню «31-я Весна»; она же, будучи взятой в ротацию Нашего Радио, мгновенно поднялась на вершину чарта, а потом, после естественного отката, поднялась туда снова. Перед сочетанием таланта, обаяния и отчаянного драйва не устоял, как видно, не только Михаил Козырев (которого девчонки называют «Наш Добрый Фей»), оказавшийся прозорливее многих, — к ногам Снайперов пала та часть Москвы, которая еще не успела поработать локтями, пробиваясь на их концерты в столичные клубы. Процесс падения, впрочем, легок и не единичен.
Русский пассажир (intro)…
Fuzz: Давайте начнем с вашей поездки в Америку.
Диана Арбенина: (голос, гитара, песни, острый язычок, решительность, собранность, контактность): Поездка была, как снег на голову. До последнего времени по радио нас не крутили, прессы было мало. И вдруг через людей, которые нас слышат в Интернете, — организацию «YUCA Production», — мы получаем приглашение сыграть концерт в Нью-Йорке вместе с Сергеем Чиграковым, в клубе «Wetlands». И мы, не веря абсолютно в то, что это реально, — приглашений-то много, но иллюзий все меньше и меньше — одним прекрасным утром улетели туда.
Светлана Сурганова: (голос, гитара, скрипка, песни, строгость, немногословность, умудренность, мягкость): Настолько для нас это казалось мифическим, сказочным, что мы поход в американское консульство дотянули до последнего дня. Тем не менее, все состоялось, нас очень хорошо встретили, на американской земле мы познакомились с Чиграковым, который, собственно, живет за два квартала от нас… Сергей нас очаровал, как джентльмен… как музыкант, — это вообще без слов. Было очень волнительно играть перед Чижами, потому что мы ездили туда в акустике, вдвоем, а у ребят полный комплект боеприпасов. И еще я приболела, мне было не то, что петь, — говорить трудно. Но, собравшись с силами и основательно передрейфив, мы выдали такой драйв, который в России нам ни разу не удавалось выдавать. Надо было за страну постоять.
Диана: Нам пришлось в акустике играть час. Там был биток в клубе, — большой клуб, человек 500-600, причем на 95% русские были, как обычно… И что нас вообще изумило, — мы думали, что они ни одной песни не знают, но скоро они уже кричали: «Сыграйте «Тоску»!» — знали откуда-то. Опять же, интернетные дела. Я с перепуга струны порвала — сразу три. Сначала первую, потом, через пару секунд, вторую — думаю: «Ничего, доиграю!» — а потом пятую. Тут я поняла, что не доиграю, и бегом в гримерку, где мы втроем — Сергей, его соло-гитарист и я — меняем струны. А Светка одна остается на сцене, и начинает свои импровизации, которые я называю «песни китайских девушек в рисовых полях». Совершенно ad libitum, непонятно, о чем — на скрипке она импровизирует.
Fuzz: Сейчас выступаете в Питере и в Москве?
Светлана: В основном да. Плюс Америка, плюс Германия.
Диана: В Германию поездка была наполовину гастрольная. Концертами занимались частные лица, — прекрасные люди, но профессионального организационного опыта не имеющие. Они сделали максимум того, что могли. Было три акустических концерта в Кёльне и один в Вуппертале близ Дюссельдорфа. На первом концерте человек 8 было, русские, они смотрели на нас, как на чудо какое-то. На последнем было уже где-то 100-120, и это было очень приятно, потому что 90% немцев, которые непонятно, что понимали.
Светлана: Некоторые песни вкратце переводились. Но в основном воспринимали, наверно, настроение, драйв. Причем не было никакой рекламы, приходили понаслышке. И за три дня прогресс от 8 человек до 120 приятно было наблюдать.
Fuzz: Грядущая бурная гастрольная жизнь после выхода альбома не вызывает опасений?
Диана: Жду, не дождусь. В дороге смысл жизни — моей, по крайней мере. Я проведу неделю в Питере — все, дальше не понимаю, что тут делать. Люблю спать в поездах, там куда-то движешься даже во сне. Очень хочется сыграть череду концертов, настоящий тур. Интересно попробовать себя на разных сценах, в разных городах.
В разговоре они настолько естественно дополняют друг друга, что кажется — находятся в телепатической связи. Слов немало, они легки, но невысказанного, возможно, больше. Даже странно, что родились они не только не близняшками, но вовсе по разные стороны уральского хребта: Света — в Питере (где, как известно, училась в медицинском и писала песни), Дина — в Магадане (где, как известно, училась в педагогическом и писала песни). Их встреча по описаниям похожа на столкновение двух разрывных пуль. Абсолютный контакт, все вдребезги. Все заново. И осколки того взрыва — песни, если угодно — густо летят до сих пор.
Рубеж…
Fuzz: Про альбом расскажите.
Диана: Альбом называется «Рубеж», там 14 треков. Записали его на студии «Добролет», прошлым летом. Писал нас Женя Левин, обалденный профессионал, МАЧО, — мы прозвали его «Индеец». Очень такой здоровый, крепкий, башковитый… супер! И хохотун. Соло-гитарист АЛИСЫ. Хотим писать второй альбом тоже на «Добролете»!
Fuzz: А клип кто вам снимал?
Диана: Александр Солоха. Он только что вернулся из Америки, — думал, что там навсегда останется, что там работа, люди… Прожил там полгода и понял, что нужно в Россию.
Светлана: Что люди — здесь, и работа — здесь.
Fuzz: А с прессой какие отношения? Много интервью сейчас?
Диана: В Москве — очень много, в Питере намного меньше. Питер вообще по сравнению с Москвой очень странно живет. Абсолютно запредельный город по сути своей, и, вероятно, эта атмосфера так всех заражает, что — никто никуда не торопится, у всех очень много времени, все живут будто несколько жизней… В итоге, я считаю, в Питере нас не знают. В Москве собирается намного больше публики, они знают песни, а когда дело доходит до «31-й Весны» — вот показатель работы Нашего Радио — зал поет.
Тем не менее, Питер им идет, — как неизменные брючки, резкие жесты, непринужденность сценического поведения… А они идут Питеру, будто изначально ему принадлежа (хотя получается, что опять не храним то, что имеем) — прямолинейность улиц, нервная пластика домов, порывистый влажный ветер с Невы, призрачные весенние ночи озвучены их песнями кстати и надолго. Город, чья история пролегла от выстрела до выстрела, — чем не окоп для метких стрелков в сердце?
Завоюй меня…
Fuzz: Вот тема: имидж.
Диана: С нами работало уже некоторое количество визажистов. Особо нравится нам Наташа Голубь, — она работала со многими музыкантами, например, с Неприкасаемыми. А недавно у нас была фотосессия с Валерой Потаповым. Он придумал такую классную фишку: музыкантов фотографировать в настоящих военных касках. Они такие тяжелые! А нам очень близка тематика «милитари»…
Fuzz: В связи с названием группы?
Диана: Ну, так получилось. Надо быть точным, надо быть всегда готовым защитить. Поэтому мы очень хорошо отнеслись к идее Потапова, нацепили эти каски… Хотя мы поняли, что у нас в коллективе есть один пацифист. То есть, мы тоже не милитаристы, но наш Иванушка — просто КРОВНЫЙ пацифист, селянин, которому овечек пасти. Ему категорически не идет каска, он не может быть агрессивным, злым… Он боец, но он по-своему боец. А вообще имидж в работе. Мне не совсем нравится то, что сейчас происходит, но мне кажется, что мы идем в правильном направлении. Разумеется, не будет ни «пачек», ни рюшечек.
Светлана: Хотя у нас была фотосессия в коротеньких юбочках и прозрачных кофточках.
Диана: В том, что касается имиджа, мы изначально ничего не придумывали. Все люди, которые с нами работали, лишь подчеркивали то, что мы сами хотим донести. Нас невозможно сломать, нас даже накрасить анти-по-нашему невозможно.
Fuzz: Вам знакомо понятие «половая дискриминация»?
Диана: Безусловно. Я ее на себе чувствовала. Но на самом деле, залог успеха — не просто уметь петь, писать песни и иметь отвагу выйти на сцену. Нужна ядерная харизма и не беспомощный, а очень самостоятельный взгляд на тривиальный мир. И в этом смысле женщины очень часто несостоятельны.
Fuzz: Почему?
Диана: Им изначально сложнее.
Светлана: Женщина, которая выходит на сцену, должна быть ВДВОЙНЕ женщиной. В ней должно быть в два раза больше эротики, чем у обычной женщины, все должно быть с приставкой «гипер». Если актер или музыкант не сексапилен, он не будет популярен.
Fuzz: Талант тоже сексапилен.
Светлана: Безусловно, я вообще это не отделяю. Но можно быть талантливым и не обладать никакой харизмой. Все должно быть объединено: талант, харизма и сексапильность.
Fuzz: В чем разница между талантом и харизмой?
Светлана: Талант — нечто продуцирующее, а харизма — стиль подачи того, что продуцируешь. Это способность убедить в том, что ты собой представляешь, подать материал. Для того, чтобы женщина запомнилась, чтобы она удержалась на сцене, ей действительно нужно обладать всеми этими качествами в чуть большей степени, чем мужчине.
Fuzz: А не было к вам отношения типа «уси-пуси-девочки…»?
Светлана: Был смешной эпизод: мы выступали в ночном клубе «Голливудские ночи» — была презентация «Детского альбома» Курёхина. И на входе нам говорят: «Вы куда? Вы кто?» Мы говорим: «Мы — НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ». Две пигалицы такие. И секьюрити расхохотался нам прямо в лицо: «Ха-ха-ха, НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ!» Зато потом не смеялся.
Диана: Одна знакомая зашла в Питере в ночной клуб в маечке «НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ», и все закончилось хуже: она кучерявая брюнетка, там подумали, что она чеченка, с трудом удалось уйти. Название такое — не всем известное и не всем понятное…
Известность и понимание — даже не названия, Бог с ним, с еще одним апокрифом в истории СНАЙПЕРОВ, — а просто материала есть вопрос не только таланта и харизмы. Сколь много очевидно незаурядных авторов, так и не пробившихся далее квартирной славы, и сколь часто это повод для горького удовлетворения (андеграунд) с прорывающимся подспудно отчаянным воплем: есть тут кто живой!? Помоги, услышь меня! Существует еще такая штука, как везение — это когда слышит тот, кто и был должен. Ломиться в открытые двери — надо.
До востребования…
Диана: Изначально о НОЧНЫХ СНАЙПЕРАХ узнали люди в Интернете, и началось там брожение. Был такой клуб — «Белый Кролик», и там нас Вилли П. услышал… Олег Пшеничный, «Новая газета». Он приехал в Питер и зашел потусоваться. Услышал нас и говорит: «Девчонки, а хотите, я пару ваших песен выложу на сайт?» А мы вообще таких слов не знали. И говорим: «Хотим». Он выложил пару песен, сделал грамотную, лаконичную выборку. А дальше об этом узнал, плавая в сетях Интернета, Саша Канарский, который вообще-то музыкой не занимается, хотя он делал сайт для НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ. И Канарский услышал эти песни, влюбился в них и говорит: «Давайте, я сделаю сайт!» И он делает сайт www.snipers.net… Вообще виртуальный мир — это совершенно особый, опосредованный мир, со своими законами, и он ничуть не уступает живому.
Fuzz: У вас ведь с самого начала был некий круг лиц, которые постоянно посещали ваши концерты.
Диана: Да. И они очень сильно переволновались, когда началась ротация «31-й Весны» по «Нашему Радио». В гостевой книге на сайте пишут: «Они от нас уходят! СНАЙПЕРЫ, не продавайтесь!» Смешные такие… Больше 150 человек на концерте — что в этом плохого? А они начинают конфликтовать между собой. Они говорят: «Мы их теряем!», а другие: «Вы что, хотите, чтоб они постоянно пели в маленьких зальчиках?!» Мне их хочется всех обогреть, сказать: «Ребята, да всё будет нормально!» Но они сами находят общий язык, потому что постоянно тусуются вместе.
Fuzz: Понятие «тусовка» вам близко?
Диана: Нет, мы не тусовые люди. Мы пытались, но ни черта не получалось, кроме томления и скуки.
Fuzz: А как вам все эти сборные концерты, в которых вы участвовали? «День рождения Майка», «Россияне навсегда», 20-летие Рок-клуба?..
Диана: Все зависит от персоналий. Мне действительно очень нравится Майк. Я верю в то, что человек, который уходит, каким-то образом видит то, что остается. И отдать ему долг памяти, — ничего в этом плохого нет. Вообще солянка солянке рознь. Вот на Дворцовой мы играли, — мне не понравилось. Звук плохой.
Fuzz: Как вы себя чувствуете на большой сцене?
Диана: Классный вопрос. Поскольку мы еще такие щеночки, очень интересно постоянно себя испытывать проверять. И играть на большой сцене или в клубе — это совершенно разные истории. На большой сцене классно. На Дне рождения Рок-клуба — мы приехали после концертов в Москве, прямо с поезда — в «Юбилейный», и на этой волне очень сплоченно себя чувствовали, было здорово и ДОМА. Объективно мы там сыграли хорошо.
Светлана: Я поняла всю прелесть большой сцены: я играю и не задеваю правый глаз Дианы Сергеевны смычком! Просто часто приходится выступать в клубах, на очень маленьких сценах. А игра на скрипке требует некоего размаха.
Диана: На большой сцене трудно со звуком еще. Там куча техников, и столько нюансов! И вырулить это просто нереально. У нас появился сейчас свой звукорежиссер, Сергей Еремин, и стало как-то спокойнее.
Самокритичные без кокетства «щеночки» (которые, как показали упомянутые сборные супы, звучат достойнее многих мертвых львов) имеют, однако, почти десятилетний опыт игры отнюдь не только акустическим дуэтом. Хотя в акустике они для многих по-прежнему привычней и уютней, и обрамление экс-ритм-секцией НАУТИЛУСА вызывало по началу смешанные чувства нынешний состав электро-СНАЙПЕРОВ отторжения, кажется, уже не вызывает
Your desire…
Fuzz: У вас обычно программа концерта выстроена?
Диана: Нет, мы намеренно отказались от шаблона. Абсолютно не интересно. Тем более, есть очень много публики, которая за нами ездит. И представляешь, они прослушали программу там, там и еще там…
Fuzz: Ну, если фанаты, то им по фигам.
Диана: А мне нет. Мы чаще всего с соло-гитаристом, Ваней Иволгой, садимся, когда все уже устроено, все понятно — у кого какое настроение, кто как спал, как себя чувствует, — и начинаем, в соответствии с площадкой, со временем года и так далее выстраивать программу. Очень важно, как выстроишь песни, в какой последовательности.
Светлана: Просто репертуар и количество песен позволяют варьировать программу. Поэтому мы можем от каких-то песен отказаться, какие-то, наоборот, вспомнить.
Fuzz: Насколько часто песни исполняются по желанию публики?
Диана: Ну, например, есть песня «31-я Весна», она обычно во втором отделении. Если ее просят в первом, то человек сидит с этой просьбой до момента исполнения. Если просят акустические песни на электрическом концерте, то чаще всего они не исполняются вообще. Исключение составляет Светкина песня, — я считаю, самая лучшая акустическая песня из написанных НОЧНЫМИ СНАЙПЕРАМИ — «Я Люблю Тебя, Слышишь?» Эту песню достойно можно исполнить всегда. И потом, что делать нашим парням во время внезапно возникшей акустической песни?
Fuzz: А они не могут как-то подтянуться в процессе?
Диана: Нет. То есть, существует, конечно, история, по которой играют все кабацкие музыканты, что есть свидетельство их профессионализма: начинаешь любую песню, они подхватили… Но это хорошо в кабаке. А на сцене — аранжировка, у нас парни грамотно к этому подходят: они просто так играть ничего не будут. И мы намеренно не исполняем акустические песни в электричестве.
Fuzz: А перетекание акустического репертуара в электрический происходит?
Светлана: Такая тенденция есть, но она касается далеко не всех песен. Есть вещи, которые существуют только в электричестве — в основном, новые, — или только в акустике.
Диана: Просто сейчас очень в кайф работать именно электрическим составом. Все эти аранжировки… парни хорошо могут все это поднять.
Светлана: Бывает, что вещи сразу складываются, а бывают такие, над которыми мучаешься-мучаешься, и ничего хорошего не получается. Иногда песне надо отлежаться, отдохнуть, и тогда решение аранжировки, может быть, придет само. Не надо насилия.
Диана: Меня зацепила одна фраза, которую один парень другому сказал на концерте в «Бункере»: «Разумеется, они все акустические вещи сыграют в электричестве, чтоб у них площадки побольше были». И тут я подумала, что ничего подобного не будет, потому что акустика и электричество — сепаративные истории. Когда мы соглашаемся играть в акустике, — это абсолютно иной подход.
На фоне клубно-кухонного мирка, куда их до недавнего времени то злорадно, то жалостливо помещали, — с традициями, непременным панибратством и лелеемым чувством непризнанности — эти девушки ведут себя до неприличия жёстко. Может быть, это современный и единственно верный стиль в расслабленном фатализме будней того, что можно называть «творческим беспорядком», но правильнее — недисциплинированностью и несобранностью. Казалось бы, куда спешить, зачем рваться за горизонт — клуба ли, жизни ли? Но внутренние часы бьют побольнее пуль, и надо быть по-мужски суровыми и по-женски выносливыми, чтобы просто продолжать. И продолжать — хорошо.
Козы…
Fuzz: Какие у вас отношения с Настей Полевой?
Диана: Настя послушала наш альбом акустический и много ценного и дельного сказала. Причем, что именно, я вспомнить не могу, но у меня осталась атмосфера разговора — и из нее получилась песня «Козы», которая войдет во второй альбом. Что-то я после этой встречи стала понимать больше. То есть, жизни научить нельзя, но если умеешь грамотно видеть жизнь, — учишься.
Fuzz: А кто вам нравится из певиц вообще?
Диана: SIOUXSIE AND THE BANSHEES, Лори Андерсон… последний релиз Мадонны. Еще я тут недавно послушала Кей Ди Лэнг. Из отечественных — Жанна Агузарова. Вообще нам нравятся низкие женские голоса. Высокие — они как-то… пилят.
Fuzz: Вы следите за текущим музыкальным процессом? И есть ли в этом элемент учебы?
Диана: Обязательно. Особенно если учесть, что вся музыка, в моем понимании, произрастает на Западе, — у нас есть только наш фольклор, все остальное привнесено, переработано и скомпилировано. Что касается Бритпопа, то в широком смысле он пресен, но MUSE, RADIOHEAD — не «Kid A», что-то они там наворотили, а немножко пораньше — достойные примеры. А Светка слушает классику.
Все вроде бы понятно, кроме одного: как, собственно, может называться то, что они играют? Этим вопросом многие задавались (и задавали его) не единожды, и каждый раз попадали в лучшем случае куда-то рядом (если не в «молоко»). Акустика с гитарой и скрипкой предполагает фолк — неправильно; бардовскую песню — мимо; салонное музицирование — опять не то. А два сильных женских голоса, электроскрипка, мощная ритм-секция, стремительные, летящие, стонущие, ревущие песни — о любви, всегда о любви, и всегда о несчастной, и почти всегда на грани слез — это что? Я не знаю. Но это нужно услышать хоть раз.
Жить осталось чуть-чуть
(русский пассажир reprise)…
Диана: Мы с самого начала работали в жанре драйвовой фатальности. У нас вот какой жанр был: взяли гитару, скрипочку, пошли и проорали песни. Именно так. Как-то давно нас пригласили в Псков, и там какой-то сторож старенький забыл в институт, где предполагался концертик, дверцу открыть, а рядом было бистро с навороченным двухэтажным холодильником, и он работал громче, чем мы пели. Нам его нужно было переорать, и мы орали так, что совали голоса. К нам подошла девушка и сказала: «Господи! Ну почему же вы так ОЖЕСТОЧЕННО поете?»
То же самое, когда мы пели в самолете, возвращаясь из Тюмени, с фестиваля женского вокала. Мы разложили свои вещи, а один пассажир увидел афишу «Сирин-98» и говорит: «Вы НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ? Моя жена была там, вы ей очень понравились. А слабо сейчас спеть?» «Не слабо». Тут же вышла стюардесса, сказала: «За аренду воздушного лайнера надо бы заплатить», он ей что-то отвалил… Два салона в один сгрудились, и когда мы начали играть, я поняла, что турбины — это да, это нехилая громкость. И мы, как-то не сговариваясь, начали с «Русского Пассажира», а там первая строчка «Жить осталось чуть-чуть…»
Светлана: На высоте 10 000 метров…
Диана: …и проглотить я ее не могу, потому что она первая. И я так радостно: «Жить осталось чуть-чуть!!» Нормально. Даже заработали что-то.

01.2001