2001 05 23 Газета «Я молодой»: интервью «Сестры»
автор — Н.М.
Новый фильм Сергея Бодрова «Сестры» о двух сестрах, скрывающихся от бандитов, преследующих их семейство. Одну зовут Диана, другую Света. Диана играет на скрипке, Света, старшая сестра, — подрастающий снайпер. Я невольно вспомнила о «НОЧНЫХ СНАЙПЕРАХ». Слишком очевидное совпадение. Только у «Снайперов» немного наоборот: Света играет на скрипке, а Диана рвет струны на гитаре в большом количестве. У группы тоже есть специальная «техническая» касса, которую транжирит Арбенина. «Струна рвется, а у меня в голове срабатывает счетчик: минус пятьдесят рублей», — досадует Сурганова. Но дело вовсе не в деньгах. И не в том, что Арбенина с Сургановой не сестры. Это формальность. Двух более гармонично дополняющих друг друга людей я еще не встречала.
— Вы сделали довольно быстрый шаг от акустики к электричеству. Так поступают разве что по коммерческим соображениям…
Диана: нет, просто из акустики мы выросли уже. Нам стало интересно работать электрическим составом. Никакой конъюнктуры в этом нет. Если бы нам захотелось зарабатывать большие деньги, мы наверняка нашли бы более легкий путь, чем нынешний. То, чем мы сейчас занимаемся, очень тяжело на самом деле.
— Слышала, вы характеризуете весь наш женский рокапопс как женские сопли.
Д: Мы не позволяли себе оценивать творчество Земфиры или Чичерины в кулуарах со знакомыми журналистами или в интервью. Поэтому то, о чем ты знаешь, дезинформация.
Света: Скорее всего, ты имеешь в виду Динкину фразу о том, что у нас песни без соплей. Ее просто немного интерпретировали. Она ни в коем случае ни к кому не относится.
-Что значит «без соплей»?
Д: Мне кажется, этим все сказано. Просто нереально объяснить.
С: Безответное чувство не должно приводить к самоуничижению. Любой крах или неудачу нужно выносить достойно, как и победу. Речь, наверное, об этом.
Д: Абсолютно не об этом. Женщина, которая выходит на сцену петь, поет о любви. Она вынуждена о ней петь. Но делать это можно с разными акцентами. Можно постоянно строить из себя жертву и чувствовать себя ею. Мы не стараемся вызвать жалость к себе.
— Агузарова, та же Земфира часто провоцируют публику своим поведением. Как, по-вашему, провоцировать свойственно творческому человеку по природе или это просто заранее продуманная часть PR?
Д: Публика, конечно, на это реагирует, но быстро пресыщается и идет дальше. Очень сложно отвечать на этот вопрос. Поскольку все творческие люди различны между собой, в первую очередь целями, которые они себе ставят. Что касается нас, то одного того, что мы существуем, уже достаточно. Нам не нужен PR и не нужен миф. Потому что миф – это мы сами.
-PR, простите, нужен всем.
С: Конечно, большое количество людей стало слушать наши песни за счет ротации, публикаций.
Д: Нет, у нас просто песни хорошие. Смотрите, я нашла классную рекламу водки: «Утро будет добрым».
Мы сидим в кафе «Оазис» прямо за Казанским собором, где Евстигнеев в «Приключениях итальянцев в России» сломал своим гипсом колонну… В Питере безумно жарко, счастливо и спокойно. Только местный официант злится, что мы ничего не заказываем. Некогда.
-Питерцы и москвичи сильно отличаются друг от друга?
С: На такой вопрос хочется ответить вопросом: Чем отличается любовь японки от любви югославской женщины?
-Физическая или духовная?
С: Физическое от духовного отделять нельзя, если это полноценное чувство. Так и любовь: питерская и московская одинакова.
Мы долго говорим о Питере. Снайперы рекомендуют всем приезжающим гулять по крышам. Большинство, конечно, закрыты, но места все же надо знать. Прочувствовать атмосферу (а она, правда, не мифическая, а вполне реальная) вам помогут уж точно не открыточные места. Лучше пройти немного по Невскому, свернуть в какую-нибудь подворотню и идти дальше без адреса, без улицы, просто, забыв обо всем, гулять, чтобы вернуться поздней ночью. А утром как турист зайти в дорогое кафе на Невском, заказать что-нибудь горячее и про себя думать, что знаешь про Питер больше других.
-Редактор просил вас пострелять немного…
Д: В него?
С: Ночные снайперы – это не те, которые стреляют, а те, которые попадают. А это две большие разницы.
-Скрытные вы натуры. Не докопаться до изнанки.
Д: А зачем? Это же неприлично!
-Тогда давайте начнем с самого детства.
Д: Давай. Огромное спасибо Магадану за то, что оставил меня в живых.
Воскресенье. Полдень. Центр города. «Скорая помощь» везет пострадавшего, которого сбила машина, и сбивает меня. У водителя шок. Понятное дело, что вечером он выпьет вот этот продукт и следующее утро у него будет добрым. Меня заволакивают в машину и везут в больницу. Дальше еще интересней. В больнице спрашивают: «Что-нибудь болит?!» Это после того, как у меня было лобовое столкновение со «скорой помощью». Я тогда шла к другу, который поступал в Магаданский пединститут, несла ему в баночке из-под сметаны суп. В итоге капуста осталась на куртке. Так вот, после того вопроса они попросили меня пройти по линейке прямо и отпустили с сотрясением мозга домой. Но это все давно было. События покрылись пылью.
-Веришь в судьбу?
Д: Как можно в нее верить или не верить? Можно ей следовать или не следовать. Я – фаталист.
-Как лермонтовский Печорин, ее испытываешь?
Д: Безусловно. Каждый день. Испытываю тем, что живу. Я в группе риска. 26 мая мы прыгаем с парашютом.
А вообще мне ближе Пушкин. Лермонтов вторичен и очень соплив. Пушкин очень легко творил и очень легко умер. Он был гением, а Лермонтов просто талантливым поэтом.
-То есть гении легко творят?
С: Между гением и легкостью можно поставить знак равенства. Или как одно является следствием другого.
-А как же вымученные произведения?
С: Это талантливая арифметика. Гениальное всегда легко проверяется. Я не верю в вымученное творчество вообще. У нас так не бывает.
Д: Раньше мы жили веселее, чем сейчас. Сейчас ответственности стало больше.
С: Мы на виду у всех. Пример для мальчишек и девчонок.
-Для девчонок больше.
Д: Девчонок вообще больше. По традиции на десять девчонок только девять ребят.
С: Девичьи сердца более восприимчивые, открытые.
-Не только поэтому. Девочки на ваши концерты ходят парами.
С: Юноши тоже с девушками. И без.
-Вы воспитываете свою публику. Девочки смотрят на вас и начинают встречаться с девочками.
С: Ты так думаешь? Интересно, а «Тату» воспитывают?
Д: Неинтересно.
-Слышала, вас называют повзрослевшими «Тату»?
Д: Да, двенадцать злобных зрителей. Саша Солоха, который снимал нам ролик, на тот момент только вернулся из Америки со всяческими там идеями, не смотрел клип «Тату». Соответственно не видел сетки, за которой стояли девчонки. Вышел наш клип, и, честно, я была очень раздосадована этим совпадением с сеткой. Но после драки кулаками не машут. И я не оправдываюсь. Просто не люблю повторений.
-Клип получился простенький. Без выпендрежа.
Д: Слово «шик» у меня ассоциируется со словом «пшик». А слово «успех» — со словом «наспех». Чем навороченней клип, тем меньше остается песни. Если ты не замечаешь макияжа на лице, то это вовсе не значит, что его нет. Просто его делал профессионал.
-То есть красивая картинка скрывает плохую песню?
Д: Безусловно.
-Ваши песни автобиографичны? «Мой отец был пьян. Он приходил по утрам и бил маму кнутом…»
Д: Нет, ко мне они имеют косвенное отношение.
-Нельзя написать искреннего текста без ощущений.
Д: Я пишу только о себе.
С: Поэтому все косвенно.
В детстве Сурганова слушала классику. Арбенина росла на западной музыке. Потом, еще до прихода новой волны нынешней «модной литературы», читала Зюскинда, Пелевина. Но любила все же Буковски. За легкость и «воздух в тексте». «У Пелевина в «Чапаеве и пустоте» слишком много мяса. Быстро становишься сытым», — объясняет она.
Шесть пятнадцать вечера. Мы несемся по Невскому в сторону Московского вокзала. Диана четвертый день за рулем. Я вспоминаю историю о том, как знакомая на седьмом месяце беременности прыгнула с тарзанки. «Диктофон выключен – можно расслабиться. Этот адреналин положительный. Не то, что всякая гадость», — оглядываясь, говорит Диана.
Снайперы любят рыбу и рис. «Настало рыбное время». Большое внимание уделяют обуви. Из одежды – СК. Из косметики – наверное, Ив Роше.
-Диана, можешь назвать три основные черты характера Светы?
Д: Во-первых, это безмерная щедрость, во-вторых, открытость. И третье – юмор «в пополаме» с добротой.
С: Интересный вопрос…Беспредельность, наверное, но в хорошем понимании. И моя доброта по сравнению с Дианкиной…это просто…
Д: Ну начинается…
С: Если бы можно было научиться доброте, то она была бы учителем номер один.
Д: Так, погоди.
С: И третья черта…Я тебя не перебивала…И третья черта – это нервность. Мне очень хочется ее успокоить, но я боюсь, если она успокоится, то перестанет писать. Или что-нибудь исчезнет. Надо просто давать ей возможность отдохнуть.
23.05.2001