2001 06 11 Газета «Базар»: интервью «Стихуй — это по-нашему!»

«Снайперы» заявили, что принципиально не дают интервью. Но «Баzар» этого добился. Мы встретились с ними в гостиничном номере, сразу после концерта — «взяли их тепленькими». Читайте.

«А мы и не знали, что Шевчук и Земфира — ваши земляки»

Шевчук и Земфира «Снайперам», как выяснилось, нравятся. Правда, на этот вопрос они переспросили: «Так они из Уфы?» Поразительно.

Нашу публику они назвали южной. «Они очень горячие, от них тепло исходит. Некоторых нужно долго раскачивать, а они — сразу. Очень темпераментная публика. Очень легко было работать, отзывчивая публика, восприимчивая, жадная до эмоций».

Далее последовали такие откровения: «Мы на сцене не отрабатываем. Мы можем выйти на сцену и спеть вместо одного «биса» одиннадцать. Нам хочется так. Мы чувствуем, что публика на это согласна. Это не работа, этот глагол неуместен. Проживать на сцене. А сколько это будет длиться — на все воля Божья».

Прерывать поток снайперского сознания какими-либо вопросами совсем не хотелось. Просто сидели и слушали. Да и сил не было, если честно.

Из чего состоят песни

Диана: Я в последнее время думаю, что на самом деле очень много отдаешь себя. Конкретно пропотеешь… Дня нас нет такого слова — стихи. Стихуй — это по-нашему. Либо стихуй, либо антипесни — если нет рифмы. Я не знаю, откуда песни берутся. Раньше я говорила, что из воздуха и крови. До сих пор этого придерживаюсь, но какой-то компонент там еще есть. Пока не могу сказать, какой еще.

Светлана: Сперма еще.

Воспоминания о начале начал

Диана: Мы встретились в 93 году. Нас познакомила моя одноклассница. Она знала, что я пою, Света поет. Предложила — пойдем. А женщина, играющая на гитаре — это вообще, по-моему, нонсенс. Ей дано петь, но играть на гитаре рок-н-ролл — не женское занятие. Ну, думаю, попсу поет. Любовь и так далее. А сколько ей лет? «24». Ой, думаю, ну это все, кошмар. 24 — это уже Бальзак. Пошли. Питерская коммуналка. Открывает дверь такой «Плюшкин» в спущенных носках, в квартире борщом пахнет. А в Магадане, на Колыме, я вообще не знала, что такое коммуналка. Идем, натыкаемся на какие-то ботинки… Заходим, я говорю: ну давай… Пой…

Светлана: Борзометр шкалил.

Диана: И она — каак запоет!.. А что меня тогда больше напрягало, так это необходимость после каждой песни говорить — «хорошо!», «круто!». Молчать я тогда еще не научилась, а ведь молчать — это честнее. И она спела песню. Я говорю: «Класс!», и она начинает что-то верещать, верещать… Я говорю: «Слушай, ты поменьше говори, побольше пой, это у тебя лучше получается». И мы начали пасовать друг другу, своеобразный песенный пин-понг — она песню, я песню.

Света: Я сказала, девочка, ты вообще понимаешь, что ты делаешь?… Не было никаких раздумий: петь вместе или не петь. Так получилось.

Диана: В 94 году мы уехали в Магадан, где стали играть на одной из песенных площадок казино. Нам нужно было заработать денег, чтобы вернуться в Питер и что-то начать. Было первое повышение цен, и мы пели в казино исключительно для того, чтобы вырваться оттуда. Потом мы прилетели в Питер, окончили там всякие высшие учебные заведения. У нас в роду бабочек не было некогда. «Ты бабочка, ты летаешь туда-сюда». (Диана — филфак, Света — детский педиатр, — замеч. Макухо). Музыкальное образование — только музыкальные школы.

Света: Диана играла на фортепиано.

Диана: Просто его выкатывать каждый раз на сцену влом. Света терзает скрипку.

Света: Диана изобрела новый способ игры на гитаре.

Диана: Какой?

Света: В**бывать!

Диана: Я не умею играть, я беру гитару и чешу.

Светлана: У Дианы постоянно рвутся струны на гитаре. То, к чему мы стремимся, — это чтобы Динка вообще не замечала струн на гитаре, они ей мешают.

Диана: Это коры каждого нашего разговора. Всегда заканчивается тем, что «тебе надо начинать учиться играть на гитаре». Помню, в прошлом году в Америке на «31-й весне» у меня порвалась первая струна. Думаю, ладно, доиграю. 600 человек, нас никто не знает.

Светлана: Ну не скажи!

Диана: Ну, это мы думали, что нас никто не знает.

Светлана: Подпевали только так!

Диана: А концерт акустический. Рвется третья струна, — доиграю! И тут четвертая рвется… Перебор получается — 3 из 6. Светка была брошена на публику импровизировать (это очень часто бывает), а мы побежали с соло-гитаристом «Чижа» менять струны.

О разносторонности творчества

Диана: У нашей книги пока нет названия, или, нет, мы, наверное, оставим название «Рубеж», потому что это с самого начала задумывалось как триптих. Аудиоальбом, видео — вышли, и третье — библио: книга с текстами песен и антипесен, и наши рисунки.

Где вам легче работать: на больших площадках или в клубах?

Диана: Мне на больших.

Светлана: А мне хорошо и там, и там. Мне везде хорошо, где живая публика.

Диана: Кстати, как-то в Магадане мы играли на поминках. Но там тоже, кстати, была живая публика. Повесилась одна актриса. Она была женой конферансье того казино, где мы пели. Мы приходим на поминки, начинается все как обычно: салатики, водочка… И в какой-то момент к нам подходит этот конферансье и говорит: знаете, моей жене нравились ваши песни, спойте что-нибудь. Ну, спели одну — тихую, грустную. Вторая, тра-та-та, тра-та-та… И мы не заметили просто, как все перешло — ух дау-дау-ду! Люди завелись и начали просто петь веселые песни. И в какой-то момент я поднимаю глаза, и вижу портрет этой женщины. Мне становится плохо, и у меня мысль: пойду-ка я покурю в кухне. Потом она мне снилась.

Светлана: я считаю, очень правильно петь на поминках жизнеутверждающие песни.
Еще до того, как появились в продаже ваши альбомы, пошли клипы на ТВ, вы уже были широко известны в узких кругах. Причем, вас слушают электронщики, клубная молодежь с 14 до 40 лет. Как это произошло? Например, в Уфе «Детский лепет» появился переписыванием с кассеты на кассету. Как это могло получиться? Как вы опередили себя?

Диана: Нас никто не раскручивал. Мы постоянно пели. С другой стороны, возник купол из СМИ. Осведомленность публики стала шире. Мне кажется, что сейчас мы повторяем путь настоящих коллективов, настоящий путь развития. Сейчас у нас зрелая юность.

Нет ли презрения или снисходительного отношения к «попсе»?

Светлана: Наоборот, мы очень многому учимся у этой стороны шоу-бизнеса. Там есть масса положительных примеров. И потом, зачем что-то презирать? У каждого свой путь.

Как вы думаете, «Ночные снайперы» — это надолго?

Диана: Я не знаю, сколько будут существовать «Ночные снайперы», мне кажется, очень долго. Потому что иного пути на данный момент я не представляю себе. Мы решаем все сами и не зависим ни от какого продюсера.

Что изменилось с тех пор, как вы перешли на «электричество»?

Диана: В последний раз мы были у немцев. Я так смотрела на них и думала: вы хоть что-нибудь понимаете? Мы же на русском языке поем. А они такие заводные, причем они заводятся не от ритма (мы выступали в акустике). В электричестве проще выступать.

Светлана: Мне проще сейчас, наверное, уже в электрическом варианте. Акустика сложнее. Это ювелирная работа.

Об отдыхе и работе

Диана: Я люблю в окно смотреть. Я не выпиваю перед сценой, разве 30-50 грамм коньяка для массажа связок. Вот когда ты смотришь в глаза людям, которые пришли к тебе, тебе радоваться, тогда кайфовое состояние, и оно — чистое.

Светлана: Кстати, сейчас «снайперы» интервью не дают. В Москве и Питере, потому что это уже неприлично. Диана на пресс-конференциях начинает дерзить. Мы только отыграли, а нас спрашивают: сколько вам заплатили за участие? А сколько тебе платят за то, что ты о нас пишешь?

Диана: Что касается работы — не работается с 2 до 5 ночи. И с полчетвертого до пяти дня. Люблю время с 7 вечера.

Нет ли желания заняться коммерцией, как-то подстраховаться? Ну, пять ларьков поставить, пирожки продавать….

Светлана: Пирожки мы продавали. С морковкой. Ходили поздно вечером по холодной студенческой общаге. Их никто не покупал. Потом лотерею мгновенную распространяли. Сами наигрались так, что остались должны. Две коробки купили. Несколько аудио и видеокассет не лучшего качества. Это была засада, конечно. Так что коммерсанты из нас никакие. Еще клеили афиши перед выборами какого-то кандидата. На воду. Мороз такой, что крепко схватывало. Причем половину мы добросовестно наклеили, а другую сожгли — поняли, что все равно он во второй тур не пройдет.

Как вам сегодняшний концерт?

Диана: Нам просто очень понравился концерт — наверное, впервые обеим. Обычно если
Сурганова говорит «класс!», то Арбенина морщится и говорит «Фу». В Уфе же довольны остались обе. Понравились башкирские горячие парни и девки. Кстати, одну из песен на концерте «снайперы» посвятили башкирским девушкам. Очень нам понравился башкирский мед.

Вас фанаты сильно осаждают?

Диана: Дома как-то все это принимает нездоровые формы. Приезжаю, смотрю — стоят. Я просто не могу выйти из машины, потому что очень смущаюсь. Я от них пряталась, но это не помогает. И мне приходится ехать по городу часа три на машине, пока фэны не устанут. А они стоят и ждут только для того, чтобы сказать «привет».

После интервью мы вышли из гостиницы. У входа «Снайперов» поджидала молодежь с диктофонами и фотоаппаратами наперевес. То ли фэны, то ли наши коллеги. Неважно.

А я всю дорогу до дома сидел и улыбался, как идиот. Такого удовольствия от общения с людьми я не получал давно.

11.06.2001

Уфа, Башкортостан