2002 03 Портал Weekend.Ru: «Мы можем позволить себе петь шепотом»

Первые слова «Ночных снайперов» о новом альбоме «Цунами» — эксклюзивное интервью Weekend.ru

«Ночные снайперы» — уже год как всеобщее достояние. Их резюме — два года концертов дуэтом в полуподвалах в статусе любимчиков хиппи, лауреатские места на одном грушинских (!) фестивалей, неформальско-акустический имидж чувственных и пронзительных цветаевских девушек, скрипка и гитара. Затем — прирастание музыкан-тами «Наутилуса» и пять лет попыток сделать этот мир электрическим звуком. Год назад — резкий, вертикальный взлет до общенародной звездности и обмен подвалов на большие залы и огромные толпы поклонников, несравнимые с извечной сотней длинноволосых очкариков, которую только и они могли гаранитровать хозяевам клу-бов. Плюс — заводные песни о личном, оркестр кровоточащих сердец в угловато-чувственных текстах и в нетерпеливых аранжировках. «Под формат работают», — стали говорили говорить одни. «Быстро сойдут», — вторили им другие. Третьи просто с вол-нением наблюдали за сменами музыкантов в группе и работавших с ними продюсеров — что-то с ними случится, цокали языками сами доброжелательные. За несколько не-дель до выхода нового альбома «Снайперов» лидер группы Диана Арбенина рассказывает читателям Weekend.ru о готовящейся выйти пластинки, уже получившей свое название — «Цунами».

— Год назад, когда выходил «Рубеж», вы уже говорили о новом альбоме — что на нем вы хотите избавиться от доминирующих гитар, что хотите сделать его более мяг-ким и клавишным, и избавиться от доминирования гитар, которое было слышно на «Рубеже». Прошлый ваш альбом записывал Евгений Левин из «Алисы», а на этом вы уже работали с Евгеном Ступкой.

— Ничего не могу плохого сказать о Жене Левине, он был звукорежиссером на-шего альбома, а продюссированием, то есть выстраиванием того, как должна выгля-дет песня, никто не занимался. Мне просто в какой-то момент достала самодеятель-ность. Ступка — как раз продюсер. Ему удалось как-то слету почувствовать наш нерв, особенно последние мои песни. Я такого резонанса ждала последние лет восемь, наверное. Я послушала его последние работы, и мне показалось, что он самый теп-лый и тонкий из тех людей, что нынче работают над звуком.

— Новые люди в группе, новые сотрудники — как изменится звук вашего второго альбома?

— На альбоме есть жесткие, гитарные песни — такие как «Охота на волчат», «Черное солнце». Там господствует «мясная», фирменная гитара. А есть и полуакусти-ческие песни, с полутонами. Звучат клавиши, духовые, аккордеон, струнный квартет во главе со Светой Сургановой.

— Есть ли на альбоме переработки песен из вашей акустической программы? На «Рубеже», помнится, была «Колыбельная»…

— Только одна — «На границе». Три самых свежих песни «Катастрофически», «Цу-нами» и «Зву-чи». «Цунами» не зря стала заглавной песней на пластинке, она — квинтес-сенция того этапа жизни, который наступил у нас после выхода «Рубежа».

— Второй альбом — всегда точка проверки для группы, как второй спектакль для актера, потому что на дебют всегда больше времени. Не боитесь испытать на себе этот эффект?

— Первый альбом для нас не так актуален, как второй, на котором нам удалось показать всю ту песенную палитру, которой мы богаты. Так что на этот раз нам уда-лось наконец-таки вложить в пластинку все то, что не получилось донести в «Рубеже».

— Гребенщиков, в ответ на вопрос о том, что для него его новая пластинка, процитировал своего друга Дэйва Стюарта из Eurythmics: новый альбом, хочешь ты этого или нет — открытка из тебя сегодняшнего. Каков ваш сегодняшний день? Какие изменения произошли у вас с момента вашего высокого старта в прошлом году?

— У нас пропал юношеский маскимализм и дубовая категоричность. Мы теперь можем позволить себе петь шепотом. Раньше для того, чтобы заявить, что мы есть, мы использовали силу и напор, и выходили на трибуну. Люди лучше слышат тебя, если ты обращаешься к ним тихо — это совершенно точно.

— И в камерной обстановке?

— Нет, это просто иная подача музыки, даже той, что предполагает крик. В пес-не «Зву-чи» заложена такая буря эмоций, которая н снилась даже «31-й весне».

— Макаревич и БГ на мои вопросы о том, откуда у них с возрастом начали по-являться «социальные песни», хором стали говорить, что мол, они перестали задумы-ваться о том, социально или нет то, что они поют — что попадает, мол, в поле зрения, то и поется. Есть ли шансы у какой-нибудь социальной проблемы попасть в твой пер-сональный окоем?

— Это не мой путь — хватать то, что само падает в мой огород. Я все сказала в песне «Россия, 37-й». На этом альбоме эта тема получила продолжение в песне «Чер-ное солнце». Но стопроцентно социальных песен не бывает.

— Есть мнение, что «Ночные снайперы» группа форматная, и специально под формат работающая. На тебя давит необходимость вписывать звук «НС» в радиока-ноны «Нашего радио» или «Максимума»?

— Можно подумать, у нас крутится много песен! Мы никогда специально под формат не работали, но и маргинальность нас никогда особо не прельщала. Но если бы мы были форматной группой, нас бы крутило на 54 радиостанции больше. И что? Никто не ставит целью собрать слушать наши песни всю возможную аудиторию Рос-сии. Но вот, например, песню «Россия, 37», которая, с моей точки зрения — самая глав-ная на «Рубеже», никто не ставил в эфир. Если это формат — я согласна, потому что эта песня — своего рода кульминация — и любого нашего концерта, и первого альбома. А в России ее так и не расслышали. И в этом, смысле мне жалко, что у нашей группы такой маленький радиус воздействия.

— Не так давно, после большого перерыва, вы играли большой акустический концерт. Актуальна ли на данный момент дилемма между камерной акустикой и мощным электричеством?

— Когда у тебя двое детей — один уже закончил МГУ и работает, а другой — несчастный ПТУ-шник, не стоит уделять им равное внимание — второму оно нужно больше. Так вот первый сын — это акустика, второй — электричество. То, что мы на время заморозили акустику, позволило нам хорошо поработать в электричестве, и на «Цунами» это уже слышно. А сыграв акустический концерт в Москве, мы убедились, что это важно, нужно и любимо многими. Хотели сыграть акустику и в Питере, но там работают такие тормоза, что я не знаю, когда это наконец состоится. Элементарно не смогли найти подходящий зал.

— Есть у вас любимые залы?

— Для электричества — ДК Ленсовета. Для акустики — такого нет. Это Питер. А в Москве нравится Б2 — там много места, очень нравится звук.

— Помнится, должна была выйти твоя книга стихов, текстов и графики…
Она должна была выйти к 30 декабря прошлого года, к нашему концерту, по крайней мере первую партию, которую мы хотели бесплатно раздавать на входе. А к февралю должны были издать весь тираж. Февраль закончился — ни того, ни другого.

— С кем их вам хотелось бы посотрудничать, сыграть в одном концерте, пора-ботать вместе?

— Я бы хотела, чтобы нас еще раз свела судьба с группой Muse (Диана Ар-бенина и Светлана Сурганова хором называют Muse своей любимой группой; «Снайперы» были в числе тех, кто разогревал своих любимых британцев на празднике жур-нала New Musical Express в сентябре прошлого года в Лужниках. — Ред.). Это не какие-то монстры, которые «на стаа-рости лет достигли таких фантасссичских результатов». (Это я голосом Брежнева говорила. Похоже?) Так вот: Muse — это три двадцатилетних пацана! Мэтью Бэллами — гений, который делает потрясающую музыку, а ему 22 года! Мне нравится, как он думает, нравится, как он пишет тексты, у него потрясающий го-лос! И, самое главное — они стали эталоном. То и дело слышишь — а давайте сделаем, как у Musе.

03.2002