2014 01 13 WomanHit: «Мамой я буду потрясающей»

корреспондент — УЛЬЯНА КАЛАШНИКОВА

Творить, писать, выступать. Примерно так можно сформулировать планы артистки на этот год. Впрочем, кроме творческого есть и личное. WomanHit выяснил подробности.

— Светлана, начинается новый год, а значит, пора строить новые планы. Чем вы хотели бы заняться в ближайшие двенадцать месяцев?
— Я строю дом и записываю песни в своей студии. И то и другое требует времени, сосредоточенности и финансовых затрат. Поэтому я настроена на работу, и, конечно, в ближайшие годы нужно потрудиться, чтобы все задуманное было доведено до логического завершения.
— Кстати, о песнях. Говорят, вы работаете с австрийской командой. Какой проект вы хотите осуществить с иностранной помощью?
— Сейчас мы работаем над треком, который называется «Мой путь». Песня была написана летом, тогда и возникла идея аранжировки в духе песни Адель Skyfall с симфоническим оркестром. Мы работаем на моей студии в Петербурге, в создании материала принимают участие два наших австрийских друга — Ричард Дойч и Грэгор Штренг. Ричард уже давно и хорошо знаком с Россией. Он музыкант, работает как продюсер и имеет большой опыт записи классических и струнных инструментов. Грэг — великолепный звукоинженер. Мы специально пригласили его из Вены, где на своей студии он записывает альбомы многим важным группам. В общем, мы уже начали запись альбома «Проверено временем. Часть 2-я».
— И каково это — работать с австрийцами?
— Они такие обстоятельные! Всякое отклонение от программы — для них просто шок. Но я понаблюдала за ними и поняла, в чем можно поучиться друг у друга. Они очень педантичны, подробны и последовательны, у нас много спонтанности, но при этом есть умение моментально ориентироваться по ситуации.
— Светлана, ваш коллектив нечасто можно увидеть по ТВ, но ваш гастрольный график не становится менее насыщенным. Как это получается?
— Наверное, в телевизоре мелькают те люди, у которых нет гастролей. А нам мелькать некогда, приходится даже отказываться от каких-то эфиров. Все-таки живые концерты для нас приоритет, мы не имеем права подводить людей. График, конечно, очень напряженный. Я иногда еду по 400−500 километров в машине, а потом еще выхожу на сцену и пою. Потом опять собираемся — и снова уезжаем. И так на протяжении двух-трех месяцев.

— В каких городах вам особенно нравится выступать?
— Очень бодро воспринимает нас Украина. Особенно Киев. Ты едешь и знаешь заведомо — это праздник. Самый тяжелый город — Питер, он как сдержанный франт, у него все внутри. И поэтому, когда ты поешь, то не понимаешь — людям нравится или не очень. Мне по душе Пермь. Я уже понимаю, чего ждать от Донецка, от Челябинска, от Иркутска, Хабаровска. Каждый город в моем сознании приобрел уже какие-то определенные черты.
— Как встречают в Москве?
— Москва тоже хорошо приветствует. Помню, на десятилетие «Сурганова и оркестр» произошел интересный случай. Представьте себе: Кремлевский зал, такой статусный, серьезный, большой, всякие съезды КПСС проходили, главные концерты больших звезд, все юбилеи — намоленное место. И выступить в Кремле для каждого артиста, понятное дело, большая честь. Но наши почитатели, совершенно проигнорировав всю пафосность зала, устроили там такое, что все работники Кремля были очень удивлены. Помню, на песне «Гертруда» зрители показали костюмированное шоу в зале, запускали воздушных змеев, поднимали плакаты, флажки. Есть уже многолетняя традиция: размахивать руками в белых перчатках с сердечками на ладошке под песню «Мураками». Представляете, в Кремле такое себе позволить! Поэтому после того как закончился наш концерт, директор Кремлевского зала сказал: «Любой день! Когда захотите, вы — желанный гость. С вами очень интересно сотрудничать».
— Всегда интересно знать, что же дарят фанаты, которые не побоялись устроить флешмоб в Кремле?
— Однажды в интервью я рассказала, что ко мне приходит масса писем, где люди описывают свои судьбы, рассказывают о том, как на них повлияло наше творчество. Тогда я озвучила мысль, мол, вот бы здорово создать такую книгу писем. Даже без упоминания авторов — просто написать настоящие человеческие истории. И такая книга была создана. На сегодняшний день, я считаю, это подарок номер один. Ну, а вообще поклонники много чего дарят. Недавно мне вручили папку, в которой собраны магнитики с изображением обложек всех наших альбомов. Было приятно. Есть и забавные презенты. Например, в прошлом году мне подарили ледоруб. В этом году эта же женщина, кстати, подполковник МЧС, вручила мне настоящий горный рюкзак и палатку. Похоже, она меня хочет запустить в горы. Она сказала, что я — человек-путь, который должен всю жизнь стремиться к своей вершине. Таким образом, она меня стимулирует к покорению творческих вершин.
— Можно ли говорить о том, что у «Сургановой и оркестр» есть конкуренты?
— У нас свой настолько экзотический в каком-то смысле путь, что конкурентов я не вижу. Я такая одна — Света Сурганова. Вы ведь не знаете больше Светлан Сургановых? Нас даже нельзя рокерами назвать толком. У нас не рок, не акустика. Иногда нам говорят, что это нечто интеллектуальное. Жанровый полиморфизм, я бы сказала.
— Ну, а друзья среди коллег у вас есть?
— Я не так давно стала участницей передачи «Живой звук», где познакомилась и подружилась со многими людьми. Мне близок Юрий Стоянов, он всегда меня поддерживал, всегда тепло встречал, практически целовал в лобик. Наташа Гулькина меня поразила, она великолепно поет. Денис Клявер, парень с юмором, всегда поддерживает во время выступлений. А это очень здорово, когда коллеги тебя поддерживают и относятся к тебе с теплотой в душе. Сосо Павлиашвили, Ирина Нельсон, Ая из группы «Город 312» — мы все подружились. И моя гримерка стала центром притяжения артистов. Все стекались в нее, мы устраивали чаепития, ели тортики, печеньица — кто что приносил.
— С Дианой Арбениной из «Ночных снайперов» вы совсем не общаетесь?
— Как поет Андрей Макаревич, каждый пошел своей дорогой. И что в этом страшного? На земле нет ничего вечного, тем более в творчестве. Сегодня каждый из нас востребован, счастлив, поет то, что ему нравится. Были «Снайперы», а теперь есть еще «Сурганова и оркестр». Спросите у любого артиста, как часто они встречаются? И почти все вам ответят, что встречи эти мимолетны, чаще на сборных концертах. Так и у нас. У группы расписаны не то что дни — месяцы наперед, я и с мамой-то вижусь не так часто, как хотелось бы. А мамулечке нужна моя забота!
— Артисту тоже забота не помешает. Какой сейчас райдер у Светланы Сургановой?
— Из новинок у нас появились кисломолочные продукты. Кефир, ряженка, всякие творожки. Потому что мне нельзя есть то, что выставляют нашим парням: бутерброды и так далее. Мне нужна безглютеновая диета. Это особенности моего организма, а после концерта особо и есть не хочется, поэтому кефирчик — отличный выход. Вот вы меня спросите, в чем секрет моей молодости? Я вам скажу: просто включила в райдер кисломолочные продукты и ужин заменяю кефиром. Наедаться на ночь — это неправильно, особенно если тебе потом ехать 700 километров.
— Думаю, секрет вашей молодости кроется не только в кефире…
— Я не устаю рекомендовать моим любимым соотечественникам гимнастику по Питеру Келлдеру. Это, грубо говоря, утренняя гимнастика, которая состоит из пяти упражнений. Если будешь это делать каждый день, то просто перестанешь стареть — вот и все. Во всем нужна самодисциплина. Я сейчас говорю про свой опыт. Это действительно мне помогает сохранять неплохое самочувствие и внешний вид, я стала меньше болеть, в том числе и простудными заболеваниями. Это дает силы. Ну, а внешность — вы сами видите. Как я говорю, в мои 145 лет выглядеть на 32 года — в общем, неплохо. Хотя мне сегодня 33 дали… Старею! (Смеется.)
— То есть никаких косметологов и пластических хирургов…
— Я общалась в своей жизни плотно с другими хирургами, так что куда уж мне с пластическими! (Смеется.) К косметологу я хожу. Считаю, что женщинам, да и мужчинам, нужно ухаживать за лицом и телом. Периодически практикую какие-то процедуры, которые помогают коже лица: масочки, аппликации, массажи. Безо всяких мезотерапий и других серьезных вмешательств. И обязательно — общий массаж тела. Я стараюсь раз в полгода проходить десятидневный курс массажа. Он очень хорошо влияет на самочувствие, повышает настроение.
— А разве у вас бывает плохое настроение? Вы похожи на человека, который никогда не унывает.
— Плохое настроение — показатель усталости. У меня это проявляется в раздражительности, я теряю терпение. А депрессия — вообще серьезная штука. Она накатывает — и ого-го как сильно! И здесь происходит внутренняя работа, своего рода самолечение. Когда накатывает плохое настроение, меня всегда поддерживают два примера. Мальчик, который родился без рук, без ног, Ник Вуйчич. Вырос, адаптировался, женился, родил детей. Он читает лекции, разъезжает по всему миру. Он — миллионер. Как я, узнав его историю, имею право вешать нос? Второй пример — астролог и физик Стивен Хокинг. Больше 30 лет он страдает очень тяжелым заболеванием. Человек обездвижен, потерял возможность говорить, из действующих мышц осталась только мышца на правой руке. При этом снимает научно-популярные фильмы, пишет книги и руководит научным институтом. Вот это я понимаю! Можно вспомнить моих соотечественников — блокадников Ленинграда: какие испытания выпали на их долю. Поэтому в депрессивные моменты имеет смысл вспомнить о таких людях и ситуациях.
— Вы сейчас так грамотно все разложили по полочкам. Вот что значит медицинское образование. Оно, кстати, вам помогает в жизни?
— Ну, по образованию я педиатр. Могу диагностировать и оказать первичную помощь. Друзьям помогаю — если у кого-то есть проблемы и они не понимают, в чем дело, сразу обращаются ко мне. У меня на гастролях с собой всегда большая аптечка. Если у кого в коллективе что заболит — есть чем полечить. Так что я для нашей группы еще и как доктор.
— Светлана, вы как-то признались, что мечтаете о детях…
— Сейчас уже не знаю, все так сложно; может, это не мое призвание и у меня другой путь. Просто была возможность стать мамой, была попытка, но она не увенчалась успехом. И я думаю, это, наверное, был знак. По крайней мере не сейчас.
— А с детьми легко находите общий язык?
— Дети для меня — это какие-то инопланетяне. Я их боюсь, не знаю и не чувствую. Это непредсказуемый комок энергии. Иногда очень агрессивный и неразумный. Конечно, мамой я буду потрясающей! (Смеется.) Но сейчас это пока беспредметный разговор. И у меня — сплошные страхи и комплексы по этому поводу. Хотя друзья говорят, что это так и должно быть. Значит, я нормальная. Ура!
— «Порепетировать» не думали: домашних животных завести, например?
— Я столько лет общалась с котами, собаками в коммуналке, что, честно говоря, устала. Конечно, за ними нужен уход, но при таком гастрольном графике обеспечить его сложно. Правда, заметила, что если раньше любила кошек, то сейчас стала неплохо относиться к собакам. К старости, наверное, буду любить черепах. Они тихие, и у них нет шерсти. (Улыбается.)
— Сейчас в кулуарах активно обсуждается, что в последнее время вас часто видят с молодым человеком по имени Никита. Поговаривают, у вас роман…
— Ой, Никита… Ну, у меня к нему глубокая симпатия. Да, это мой жених. Он мой притти мен, а я — его притти вумен. Не скрою, что он мне очень нравится. Я пока на большие эпитеты не буду разоряться. Но услышать от меня, что мужчина мне нравится, — считай, он почти уже мой муж. (Смеется.) Я бы сказала, у нас — романтическая дружба. А вообще к чему эти градации? Я просто иду по стопам Аллы Борисовны. (Улыбается.) Я считаю, что тоже должна всю жизнь быть молодой. Мне кажется, что Алла Борисовна — гуру в этом смысле. И не только в этом. Она потрясающая певица, композитор, выстроила свою жизнь так, что держит в тонусе всю страну и до сих пор периодически нас радует какими-то прекрасными событиями. Замужеством, рождением детей, внуков… Молодец!
— Я, кстати, слышала, что вам чуть ли не каждый день поклонники предлагают замуж. И что вы им отвечаете?
— Не каждый день, но намекают. Я им говорю: как можно! У меня же есть Никита. (Улыбается.) К тому же Никита прекрасно ладит с моей мамой. Это удивительный альянс, между прочим. Мамуля его просто обожает. И это большая редкость, потому что многие женихи были изгнаны и изничтожены морально.
— Я знаю, что вы приступили к строительству загородного дома. На что он похож?
— Не особенно грандиозный, но авторский — питерского архитектора Варвары Климовой. Дом получился красивым. На первом этаже столовая, гостиная, санузел и сауна. Второй — гостевые и кабинет. Третий — мансарда и спальни. Никаких бассейнов или дополнительных сверхъестественных опций там нет. Правда, у меня давняя мечта — своя библиотека, где будут собраны книги, которые сейчас разбросаны по разным адресам. Что касается участка, то он треугольный. Зато на нем растет несколько хвойных деревьев. Находится все, кстати, недалеко от Питера.
— Можно сказать, что этот дом был вашей мечтой?
— Я долгие годы вынашивала идею своего дома. Сказалась двадцатипятилетняя практика проживания в коммуналке площадью 74 метра, где 11 человек, много собак, кошек и тараканов. Плюс годы скитаний по съемным квартирам и общежитиям. А в прошлом году я стала счастливой обладательницей однокомнатной квартиры в Купчине. Это первая моя личная жилплощадь. Но в какой-то момент я поняла, что, наверное, смогу замахнуться на строительство дома. И рискнула. Конечно, он находится пока на стадии теплого контура, сейчас начинается работа над начинкой: вся электрификация и так далее. И я понимаю, что это, конечно, внушительное вложение средств, поэтому нужно творить, писать, выступать.