2002 04 Фонограф: «Диана Арбенина — повстанец снайперского движения»

Сергеева Кира

Родилась, взрослела, открывала себя и окружающий мир, приобретая первые черты взрослости, индивидуальности, самостоятельности. И в один прекрасный момент поняла, что ее родной город Магадан стал для нее мал, как ставшее не по размеру платьице. Пришла пора подобрать для своего гардеробчика что-то качественно новое. Совсем, совсем иное. Лица любви стали непредсказуемыми. Перспектива стать переводчиком на Аляске перестала быть перспективой. Стрела-дорога набрала скорость и выстрелила точным попаданием в Питер. Чопорная сухопарость немецкой поэзии осталась на книжной полке. На смену ей – французский импрессионизм новой реальности. И скорость.

К.С.: Новый альбом?

Д.А.: Четырнадцать треков новизны и непохожести. Очень разных по жанру. Такого еще не было у «Ночных Снайперов». Вот, например, песня с очень длинной историей, которая называется «На границе». Она единственная, которую мы взяли из акустики и сделали из нее такую романтическую, нематериальную песню, что я сама спокойно слушать не могу. Не обойдется без «боевиков», ведь мы же «Снайперы» — это «Пароходы» и «День рождения». А также песня с удивительной историей под названием «Розы». В альбоме будут использованы не только гитары, но и клавиши, армянский народный инструмент, который называется дудук, аккордеон, духовые. Артист, музыкант существует в условиях романтического прагматизма. Для того чтобы альбом «выстрелил», получил максимальный успех, он должен быть: а) очень целостным; б) понятным; в) с очень разными песнями; г) возвышенным и одновременно земным и реальным.

К.С.: Почему альбом записывали в Киеве?

Д.А.: Это был мой выбор. И, как оказалось, он был «снайперский». Там я познакомилась с удивительным профессионалом и очень тонким человеком Евгеном Ступкой. Я получила колоссальное удовольствие, работая с ним. Он способен создать такую атмосферу, в которой можно наиболее ярко, полноценно раскрыться, реализовать себя.

К.С.: Вы, кажется, недавно были в Израиле?

Д.А.: Да, там был концерт. Мы ездим в разные города и страны исключительно для того, чтобы «песни поиграть». Мы не туристы.

К.С.: Публика другая?

Д.А.: Да, в Израиле больше брюнетов, а в России больше блондинов. Вот и вся разница (шутит).

К.С.: В Израиле женщины в армии служат. Как ты к этому относишься?

Д.А.: Если бы я жила в Израиле, меня бы никто не спросил, как я к этому отношусь. Это их обязанность, долг, который они добросовестно выполняют. Это у нас тут привыкли разводить дискуссию по любому поводу. Женщины там служат два года. Я думаю, государство пошло на это сознательно. Знаешь, там так здорово, после того как они отслужат в армии, каждый год у них есть один месяц, когда они отрываются от семьи и, как это у нас называется, проходят переподготовку. Т.е. там армия все время обновляется. И случись война, у них все наготове, а у нас половина мужиков не знает, как пользоваться современным огнестрельным оружием, и бегает от армии. Но я бы не пошла в армию. Это приводит к потере женственности и сексуальным извращениям.

К.С.: Стало быть, ты дорожишь своей женственностью?

Д.А.: Конечно! Это единственное, что у меня есть!

К.С.: А вот название вашей группы – «Ночные Снайперы» — не очень женственно.

Д.А.: Ну почему же, «Снайпер» — это очень нежное слово.

К.С.: Нежное? В чем же? Объясни.

Д.А.: Это очень меткая фатальная любовь, которую ты испытываешь один раз и проносишь через всю свою жизнь.

К.С.: Что ты подразумеваешь под фатальностью?

Д.А.: Для меня это все приключения Барона Мюнхгаузена с первой по последнюю строчку. Это гротеск, эпатаж судьбы, сосредоточение фатальности.

К.С.: Давай все-таки вернемся к музыке. У вас последний акустический концерт был только в Москве. Почему в Питере не было акустики? Все-таки родной город, в первую очередь должны были играть акустику именно там.

Д.А.: Зальчика не нашли. Там очень неповоротливые административные элементы. Мы работаем быстро, поем долго, поэтому у нас должны быть идеальные условия. А они всегда очень подолгу раскачиваются. Однако мы надеемся, что весну закончим именно акустическим концертом в Питере. Все-таки это наш родной город. И акустика начиналась именно там.

К.С.: Тебе самой-то какие концерты больше нравятся – акустика или электричество?

Д.А.: Я их не смешиваю. Акустика – это акустика. Электричество – это электричество.

К.С.: А публике, на твой взгляд, что больше нравится?

Д.А.: Публике нравится, когда честно! А что касается электричества – по-моему, мы идем правильной дорогой. Публика раньше осторожно к этому относилась, а теперь многие говорят, какой классный электрический концерт у нас получается! Неважно – акустика или электричество, важно – профессионально или нет. Каждый профессионал вырос из дилетанта. Дилетант в какой-то момент чувствует, что ему нужно больше, что он должен учиться, и тогда он мучительно меняет себя и достигает статуса профессионала.

К.С.: Что ты считаешь своим домом – Москву или Питер?

Д.А.: У меня нет дома. Ни в Москве, ни в Питере. Вот сейчас для меня дом – кафе, в котором мы сидим. Потом я выйду, сяду в машину, на которой сюда приехала, и она станет моим домом. Мне негде жить в Питере. Очень обидно приезжать в родной город и снимать там гостиницу. Но сейчас именно так происходит. И ситуация никак не может разрешиться.

К.С.: Тебя тянет к постоянству, к размеренной и спокойной жизни, теплу, уюту?..

Д.А.: Поскольку я постоянно езжу, я бы хотела иметь роскошь: хотя бы один раз в месяц побыть в собственном большом доме, где у меня были бы собака и любимый плед, где можно было бы взять книгу в руки и почитать ее хотя бы один вечер. Но, увы, сейчас такого нет. Я какой-то бесприютный повстанец снайперского движения. Недавно только думала, что у меня ведь должно быть какое-то отдохновение, скажем, право сходить в кино. Человек, с которым я недавно рассталась, корил меня за то, что со мной, как с пороховой бочкой. Но, когда среди такого шторма случается легкий бриз – это те самые часы, которые позволяют набираться сил и идти дальше.

К.С.: Профессия артистов связана с постоянными стрессами, поэтому многие этим оправдывают свое пристрастие к алкоголю, наркотикам.

Д.А.: Это не от стрессов, а от слабости. Я люблю сильных людей. Сильный человек умирает на бегу и в трезвом рассудке. Смерть, как я понимаю, самая адреналиновая штука. К ней нужно относиться с пиететом. Ей нужно отдавать себя в трезвом состоянии. У меня нет страха перед смертью. Но я хочу жить, а не умереть на бегу, поэтому не принимаю никаких допингов.

К.С.: Ты сильный человек?

Д.А.: Не слабый – точно!

К.С.: Что тебя может порадовать в жизни?

Д.А.: Это, наверное, когда просыпаешься утром и у тебя клевое настроение. Ты улыбаешься и начинаешь что-то неторопливо делать. Это значит, что вчерашний день был проведен так, как ты хотел. Вообще, главное – хотеть жить. Если хочешь жить, если умеешь наслаждаться жизнью, просто жизнью в чистом виде, тогда все складывается и все получается. Мне вот, например, очень комфортно здесь и сейчас. Счастье – быть человеком, который может оценить себя «здесь и сейчас».

К.С.: Ты считаешь нормальным, что из всей группы раскручено только твое имя, а группа «Ночные Снайперы» ассоциируется с Дианой Арбениной?

Д.А.: Дело в том, что в настоящей войне побеждает тот, у кого есть надежный фронт и у кого есть верный тыл. Если бы у меня не было тыла, то фронт был бы под угрозой, а так я очень хорошо, комфортно и уверенно чувствую себя на сцене, потому что у меня есть мальчики, которые классно играют и которые мне классно помогают жить. И мы себя все очень замечательно чувствуем, каждый на своем месте. Каждый занимается своим делом: Света Сурганова играет на скрипке, Иван Иволга – на гитаре, Гога Копылов – бас-гитара, Митя Горелов играет на барабанах. А я даю интервью. Если бы сейчас на моем месте был Иволга, то ты бы долго слушала о его «мировой идее всеобщего гуманизма». А я, по-моему, очень лаконично и конкретно отвечаю на вопросы.

К.С.: Краткость – сестра таланта.

Д.А.: Краткость – сестра по несчастью. Я люблю поговорки переиначивать, придавать им неожиданный смысл. Правда, их никто не записывает. А они ведь забываются.

К.С.: Материал на новый альбом есть?

Д.А.: Конечно, много нового. Я творческий человек, а не случайно заблудившийся. У меня очень много песен, и так получается, что я их продолжаю писать без остановки. Есть умная музыка, которая идет из головы, я называю это математическими стихами. Но мне кажется, что искусство существует, чтобы раскрывать свои чувства людям и учить их сочувствовать. По-моему, это же замечательно.

К.С.: Прозу не пробовала писать?

Д.А.: У меня есть кое-какие штучки. Но сейчас все как-то больше выливается в песни, а остальное уходит на задний план. Писать-то толком негде. («Ой, посмотри, какая штука!» — тыча пальчиком в окошко, вскрикнула Диана, показывая на проезжающий мимо трамвай «Аннушка».)

К.С.: Добилась всего, к чему стремилась?

Д.А.: Мне близка сейчас восточная философия. И она учит тому, что дорога приходит из «ниоткуда» и уходит в «никуда». Я постоянно двигаюсь по этой дороге, постоянно думаю, постоянно что-то преодолеваю. Сказать, что я достигла всего или главного – это не сказать ничего. Я все время иду вперед. Только когда-то быстрее, когда-то медленнее.

К.С.: Восточная философия?..

Д.А.: Я не увлекаюсь философией, я ей живу. Для того чтобы жить философией, мало ее принять, надо врасти в нее. Многие просто об этом ничего не знают. Мне очень нравятся японцы. Мудрые и неторопливые. Я сама стремлюсь к этому.

04.2002

В сокращенном виде интервью опубликовано: журнал «Неон» — «Выстрелы и нежность».