2002 09 «Туризм и отдых»: «На бал на Французской Ривьере мы не попали»
Диане Арбениной, автору песен и солистке группы «Ночные Снайперы», было всего три года, когда родители привезли ее на Север. Там она провела детство, окончила школу и университет, поэтому не понаслышке знает, что такое суровые магаданские зимы, и многое может рассказать о том крае — его животном и растительном мире, а также людях, населяющих Север. Правда, когда Диана слышит анекдоты о чукчах, она относится к ним по-своему…
— Просто я этот народ знаю: добрые, отчасти даже по-детски наивные люди. Они слишком доверчивые: обмануть, провести их ничего не стоит. Эти люди по-первобытному сильны и очень добры.
— Мы знаем, что вы объездили много городов на Севере…
— Я несколько лет прожила в Магадане, Анадыре, Лаврентии — самом маленьком поселке. Немного не добралась до Аляски, так как наш населенный пункт стоял на границе, где обрывается Чукотка и начинается Америка. Помню, однажды к нам в поселок забрел маленький медвежонок. Потом он сидел в клетке и ждал, когда его отправят за границу (сейчас медведь находится во Франции). В Лаврентии удивительные люди, которые рассчитывают только на себя. У них, может быть, нет обилия информации из внешнего мира, но они необычайно богаты внутренне.
— Наверняка вы можете рассказать об особенностях северной природы, климата. Там ведь очень холодно?
— Дело в том, что Север делится на три части, которые значительно отличаются по климату и природному ландшафту. На Чукотке, например, очень сильные ветры и морозы — где-то около 25 градусов. Ветер там настолько мощный, что отец, когда водил меня в садик, держал за ворот крытика (достаточно суровая куртка на меху), иначе я бы просто улетела. Чукотка — это, безусловно, тундра, соответственно ягель и олени. Также край богат ягодой, очень много вязкой шикши и голубики. А на Колыме много брусники: просто рукой поддеваешь — и сразу полная горсть. В отличие от Чукотки на Колыме ветра нет вообще, а мороз достигает 60 градусов. Выходишь на улицу, протягиваешь руку и не видишь своих пальцев: воздух настолько сгущается, что просто «висит». Человека, который на два шага ушел вперед, даже не видно. Удивительные ощущения — идешь и прорезаешь собой атмосферу! Что касается Магадана, то он сочетает в себе самые непригодные для жизни условия Колымы и Чукотки — большую влажность и сильный ветер. В таком климате люди получают франтиты, гаймориты и тому подобные болезни. Спасает то, что город окружен Охотским морем. Когда посидишь на берегу пару часиков и подышишь абсолютно чистым морским воздухом, то успокаиваешься и сразу чувствуешь себя лучше.
— Когда говорят «север», сразу представляешь оленей. Скажите, у вас есть любимое блюдо из оленины и действительно ли она необычна на вкус?
— Мясо как мясо, все зависит от приготовления. Я, кстати, его не любила, мне оленей всегда было жалко. Зато удалось попробовать мясо моржа. Когда я училась в третьем классе, мои родители пошли на лагуну — большое ледяное поле. Остановились в балке — маленькой времянке, охотничьем домике. Помню, уже вечерело, отец принес мне какую-то маленькую пластиночку и сказал: «Попробуй — это мясо моржа». Внешне оно оказалось похожим на желе, но очень черное и с белой полоской. Его было невозможно прожевать, поэтому пришлось выплюнуть, как жвачку.
— Еще одно очень известное северное блюдо — строганина…
— Да, и это безумно вкусно. Особенно, если строганина из рыбы. Я даже помню, как ее готовить. Рыбу следует нарезать тонкими прозрачными кусочками, просвечивающими на свету. Затем посолить и чуть-чуть поперчить. На севере, надо сказать, очень много рыбы. Я была в поселке Джека Лондона, где можно мыть золото. Там есть озеро Танцующих Хариусов, на котором мне удалось поудить рыбу. Но это не идет ни в какое сравнение с подледной рыбалкой, когда надеваешь большие меховые унты и прорубаешь лунку.
— Скажите, вы считаете, что Север в какой-то степени стал вашей родиной?
— Родители привезли меня на Север в три года, и я им очень благодарна за это. Они так много дали мне. Несмотря на то что пришлось поменять несколько школ, у меня было хорошее детство. Своей выносливостью и работоспособностью я обязана только родителям и их стремлению к чему-то новому. У меня есть строчка: «Мой Север — как вдохновение». Так оно и есть, ведь человек всегда помнит свои истоки, корни. И если их ценить, то они очень помогают в жизни.
— А когда в последний раз вы были в знакомых с детства местах?
— Вот только недавно получилось попасть туда. В этом году мы ездили в Анадырь с концертом. И я поняла, что все забыла за эти годы. Приехала и не догадалась, что нужно одеться потеплее. Мы с друзьями подумали: «Ну что такое 25 градусов мороза — ерунда!» Но там отличные люди, которые, увидев нас, поняли, что вот таких маленьких, «зеленых» нужно как-то спасать, иначе они замерзнут. И женщина, курировавшая нашу группу, достала из своих закромов и кладовок большие лисьи шапки и собачьи шубы. Это была очень трогательная поездка.
— На концерте присутствовали ваши друзья?
— Что касается людей, с которыми я была знакома и дружила, то они очень редко себя обнаруживают. Но меня изумляет, когда подходят люди совершенно незнакомые и говорят: «Я из Магадана», а я отвечаю: «Классно! Земляк!» Северяне знают, что это уже некий кредит. И когда встречаешь человека, а он говорит, что учился в Ягодном (поселок, где я оканчивала школу), то, разумеется, ты на него смотришь как на родного, и отношение к нему совершенно иное.
— Как вы воспринимаете то, что вас узнают?
— Я достаточно застенчивый человек и, когда ко мне подходят на улицах, обычно отшучиваюсь: «Вы меня ни с кем не путаете?» У людей при этом меняется выражение лица, а мне становится еще более неловко. Однажды, когда мы были на Кипре, я подумала о том, как хорошо, что можно спокойно ходить и тебя никто не узнает. И вдруг услышала: «Ночные снайперы!!!»
— На Кипре действительно много русских?
— Не больше, чем везде. Я бы не сказала, что в той же Испании меньше наших туристов. Мы были в этой стране, потому что мне захотелось увидеть корриду.
— А на Кипре что стоит посмотреть?
— Там есть город Фамагуста, раньше его называли городом рая. В какой-то исторический момент он перешел к туркам. Но местные жители, которые не хотели быть в подчинении, взяли с собой все что могли — вещи, мебель, собак, кошек, оконные рамы, даже снимали с петель двери — и ушли… Город опустел. Он действительно мертвый внешне: абсолютно серый, с черными глазницами окон. Его еще называют городом-призраком. Когда проходишь мимо него на корабле, чувствуешь, что там никого нет. Он не для туристических экскурсий: очень страшно и криминала много. Интересно, что это единственный высотный город на Кипре, чем-то напоминающий побережье в Тель-Авиве.
— Мы слышали, что вы участвовали в автопробеге…
— Да, он назывался «Пушечное ядро». Если человек хотел принять участие в этом автопробеге, то просто брал свою машину и ехал. Время, разумеется, учитывалось. Было изумительно! Поездка включала в себя четыре горных массива. Первый прогон Москва — Киев, потом Киев — Ужгород, затем Братислава — Вена — Венеция — Монако.
— Успели что-то посмотреть, Венецию например?
— Да, конечно. Мне гондолы и каналы напоминают Питер. Хотя Венеция какая-то бутафорная, как будто ненастоящая. Такое впечатление, что ты попал на съемки фильма: кто-нибудь заденет каркас, и стена упадет. В Питере этого нет, там раздолье.
— На гондоле прокатились?
— Дело в том, что нас было очень много и мы сразу заказали 20 или 30 гондол, загрузились и такой армадой въехали в Венецию. Гондольеры необыкновенно сильные и ловкие, они искусно управляли, мчались наперегонки и веселили нас. Потом мы приехали в Монте-Карло и очень обрадовались, что добрались до финиша, так как это удалось не всем: стартовало около 50 машин, а вышло на финишную прямую только 16. Все закончилось балом на Французской Ривьере, который проходит один раз в пять лет. Мы тоже должны были там присутствовать. Но вместо этого взяли мокики — маленькие мотоциклы — и поехали в горы. В итоге заблудились. Очень быстро наступил вечер, накрыла темнота, и мы начали искать отель. Есть такая пословица: «Близок локоток, а не укусишь». Отель стоит на горе прямо перед нами, но мы не можем до него доехать: когда поднимаемся, то видим, его внизу, потом спускаемся и видим, что он вверху. Едем-то мы в сторону отеля, но по запутанной, дороге постоянно выезжаем куда-то не туда. Уже шел второй час, я начала беспокоиться, что у нас закончится бензин. И тут мы попадаем на автобан. Это был просто ужас! Мокик маленький, как стрекоза, а там сплошные тоннели в горах и кругом огромные грузовики. Такое ощущение, что тебя сейчас растопчут. А когда в тоннель въезжаешь, то вообще страшно: свет сгущается, и ты будто в каменный склеп попадаешь. В какой-то момент мы остановились на разделительной полосе и призадумались…
— И как же вам удалось выбраться?
— Получилось неожиданно: мы вдруг поняли, что наконец едем в нужном направлении. Но на этом все не закончилось. Неожиданно пошел дождь — настоящий ливень, — и ничего не было видно. Когда мы приехали к отелю все мокрые, швейцар во фраке на нас ТАК посмотрел!
— Вам нравятся подобные поездки и приключения?
— Дело в том, что мне еще очень мало лет и я практически ничего в своей жизни не видела. Поэтому постоянно стремлюсь посмотреть на что-нибудь новое. Мне, например, очень понравилось в Америке. Особенно то, что мы успели побывать на башнях-близнецах. Я прекрасно помню, какая там была красотища. Лифт, который вмещал около 20 человек, поднимался с такой скоростью, что закладывало уши. Рассказывали историю, как один канатоходец перекинул на соседнюю башню трос и пошел по нему. Был большой скандал. Этого человека не наказали только потому, что одновременно в Центральном парке Нью-Йорка проходило большое шоу канатоходцев. Но зато его заставили платить штраф: по 10 центов за каждый этаж.
— В Америке вы были на гастролях или ездили просто как туристы?
— У нас там проходил концерт вместе с группой «Чиж и Ко». Когда мы прилетели, нас сразу повезли обедать, потом состоялась пресс-конференция. Город можно было почувствовать только «наощупь», так как уже стемнело и ничего не было видно. На следующее утро я проснулась самая первая и пошла гулять. Мне удалось увидеть… белок. Они оказались просто огромными, с большими пушистыми хвостами. В Америке совершенно иная атмосфера — ощущение какой-то тотальной свободы.
— С какими еще странами у вас сложились отношения?
— Мне, например, понравилось в Дании, где мы прожили месяц в городке под названием Ельсинор. В нем, по преданию, жил Гамлет. Там есть даже его замок. Дания — страна маленькая: всего час езды на электричке от Ельсинора до Копенгагена. А потом садишься на паром и попадаешь в Орхус — очень интересный и красивый город. Находясь в нем, понимаешь, чем отличается столица от провинции. Орхус для меня — олицетворение Дании.
— В отличие от поездок за границу гастроли по России для вас более утомительные?
— Я никогда не испытывала дискомфорта от дороги. И для меня совершенно все равно куда ехать: в Псков на концерт или в Монте-Карло. Как я уже говорила, мне всегда любопытно видеть новые места, и люди, с которыми я встречаюсь, как правило, меня завораживают. Я не делю свою жизнь на две части: непосильные гастрольные переезды и развлекаловка, например курорты, которые на самом деле не люблю. Я предпочитаю осознанно, осмысленно присутствовать как на концертах, так и в каких-то интересных для меня местах.
— Многое удается запомнить при таком стремительном перемещении?
— Есть города, которые не смогли рассмотреть как следует, потому что приезжаешь — и сразу на настройку звука, а потом концерт. Затем возвращаешься в гостиницу, а наутро уже улетаешь. Досадно, потому что поездка тогда неким образом «проваливается» и от нее остается только смутное впечатление. Но все же я помню многие города. Например, очень интересна Уфа. Мы там были весной, и она мне показалась разноцветной. По городу ездили пестрые трамвайчики, все украшено флажками. Очень хорошие люди подарили нам башкирский мед. А совсем недавно мы посетили Мурманск. У нас, кстати, оттуда родом барабанщик Митя Горелов. Так вот, стоим мы на четырнадцатом этаже гостиницы, в которой поселились, и перед нами открывается панорама города. Митя, показывая вниз, говорит: «А вот здесь я оканчивал школу, а здесь была музыкальная школа». Кроме того, мы ходили в порт. Представьте: очень ясный и морозный день. Осень как раз вступила в свои права и была обезоруживающе красивой. Абсолютно чистый воздух, кругом падают желтые и багряные листья, и мы по тропинке спускаемся к морю. Очень хорошо, мне понравилось.
— В каких еще красивых и необычных местах нашей страны вы побывали?
— Интересно на Саяно-Шушенской ГЭС. Эта плотина абсолютно необъятная, просто гигантская! В свое время меня так же поразила ступня статуи Родины-Матери в Волгограде: одна нога такая, что идти и идти… Здесь то же самое. Нас туда очень долго везли. Глушь, ни один мобильный телефон не ловит сигнал. В некоторых местах нам встречались мраморные отложения, от которых мы откалывали маленькие кусочки, оказавшиеся на вкус солеными. Там есть также искусственные пруды с форелью. Можно прийти, заплатить и самому выловить рыбу. Форели столько, что не поймать ее просто нереально — она плавает у тебя перед носом. Люди, живущие в Саяногорске, когда собираются поехать на машине отдыхать, перед поездкой рыбу солят, а когда доезжают до места — она уже готова. Рядом с прудами стоят бочки с кормом, и у нас было развлечение — кормить форель. Рыба тихо, спокойно плавает, но стоит только бросить в воду еду, как все разом на нее кидаются и вода начинает кишеть такими красивыми зеркальными рыбинами.
— Вы объездили много интересных мест. Куда вам больше всего хочется вернуться?
— Несмотря на то что везде свой колорит, своя душа, мне нигде не хотелось остаться. Места, где удалось побывать, я прочувствовала, даже полюбила. Может быть, я уже выбрала свой путь. Если бы мое сердце и рвалось куда-нибудь, то я бы там просто остановилась и больше никуда не поехала.
09.2002
