2007 06 15 Новый студент: Я стою на пороге научного открытия!»
В интервью нижегородскому журналу «Nnovый студент» Светлана Сурганова о чем только не рассказала: что читает, что слушает, что кушает, что думает о «Маршах несогласных». А еще лидер «…Оркестра» поделилась планами повышения своего «образовательного уровня»…
Когда готовишься к интервью, никогда не знаешь, какой собеседник тебя ожидает. Со Светланой Сургановой («Сурганова и Оркестр») в этом плане нам повезло — она очень позитивный, энергичный и на самом деле светлый человек. Беседа прошла в веселой, непринужденной обстановке после концерта — Света умудрилась даже откусить нос у маленького деревянного ежика, подаренного ей, а также показать всем присутствующим, как правильно держать осанку. Жаль только, что она еще не спела а капелла и не прошлась походкой от бедра.
Новый Студент: Светлана, а для вас существует такое понятие как «музыкальная ревность»?
Светлана Сурганова: Конечно, я ужасно ревнивая, особенно в музыкальном плане. Я ревную ко всем хитам. Вот я послушаю какую-нибудь песню (масса примеров) и думаю: «Господи, ну как жаль, что не я ее написала!». Я так ревную-ревную-ревную.
Н.С.: А к публике ревнуете? Бучч в своей книге пишет, что приревновала как-то раз свою публику к вашему коллективу.
С.С.: Нет, в этом смысле ревности нет. У меня есть даже не ревность, а именно сожаление: «Как жаль, что эту песню написала не я». Мне бы написать такую песню и почивать на лаврах, например как «Besame mucho». Человек написал «Besame mucho», потом ездил с чемоданчиком своих денег по городам и весям, горя не знал. (Смеется)
Н.С.: А вы еще чемоданчик не заработали?
С.С.: Нет, я еще просто «Besame mucho» не написала. (смеется)
Н.С.: Считается, что когда человек решает что-то радикально изменить в своей жизни, он бреет голову. Что у тебя изменилось после этого поступка?
Светлана поворачивается к зеркалу и в течение нескольких минут треплет волосы на голове.
С.С.: Я ее брею периодически, и не для того чтобы… Я должна была ее в январе побрить опять — мне не дали. Сказали, что если я побреюсь снова, количество концертов уменьшится. Потому что все организаторы испугаются, и не будут брать наш коллектив. Я не могла подставлять так парней и организаторов, потому что ну как же так лишать заработка стольких людей. Одним словом я очень люблю ходить лысой. И я это делаю не потому, что решаю: «Сейчас что-то изменится в моей жизни» — я просто люблю ходить с лысой. Очень приятно, очень ласково и нежно тебя ветер ласкает. Ты такая выглядишь странновато-загадочной, очень незащищенной. И все на тебя смотрят так: «Что-то, наверное, с ней не то», а на самом деле у тебя все то, что надо!
Н.С.: А ты книгу Елены Погребижской «Исповедь четырех» прочитала уже сама?
С.С.: Нет, все руки не доходят, вот честное слово. Мне будет очень интересно прочитать и про Богушевскую и про Умку. Я так бегло пролистала. Про себя в меньшей степени конечно. Но вот я сейчас застряла что-то на Улицкой — читаю ее, начала так бодро и вдруг застряла. А я вот должна ее дочитать и потом уже все остальное читать.
А еще я сейчас слушаю аудио-книги. Я как подорванная — я в числе тех ненормальных, которые подсели на I-POD. У меня I-POD на 80 гигов. Много информации можно закачать. И я сейчас все что попало, все что, попадя и не попадя, пихаю в него. И в том числе аудио-книги. У меня есть: Марк Твен, Бредбери, и я купила буквально вчера в Москве «Евгений Онегин» в исполнении Смоктуновского — это фантастическая вещь. Я просто балдею, я заслушиваюсь. Я очень благодарна тому человеку, который придумал формат аудио-книги — это моя история. Мы много передвигаемся, у нас много такого медитативного времени, когда сидишь тупо и трясешься в поезде, в микроавтобусе — и в общем-то все уже переговорили, все выпили, делать нечего. Можно только «Евгения Онегина» слушать и рассказы Бредбери.
Н.С.: Прослушиваете ли вы диски, которые вам передают молодые исполнители?
С.С.: По возможности слушаю. Должна отметить, что очень много вторичного материала. То есть молодые, свежие умы они все как губка в себя впитывают. Вот они полюбили какие-то коллективы, взяли их и спели, но своими словами. Все равно чувствуется, что они поют другую жизнь, другую историю вот тех людей, но пытаясь перефразировать. У них пока еще своего нет… Они пока еще не накопили той боли, тех переживаний, той любви или той ответственности, с которой или о которой могли бы петь и заявлять.
Творчество, на самом деле — это мне кажется или вот просто дано свыше — коснулся тебя Господь Бог или ангел своим крылом, это называется «гении». Либо ты просто должен что-то понять в этой жизни или интуитивно или пережить, и тогда это будет то творчество, которое способно «цапануть» других или которое будет отличаться от других, что-то свое. Пока это все кальки.
Но был такой случай, что мне настолько понравился коллектив, правда мне никто его не приносил, я сама его услышала. Это был один из летних фестивалей, и я услышала молдавскую группу «EXNN», и я вот откровенно «проперлась». Это очень качественная музыка, высочайший уровень — совершенно европейский, хорошие тексты. То есть меня «цапануло». Признаться меня вообще мало что способно «цапануть». И вот это такое приятное было открытие. Мы пригласили этих музыкантов поучаствовать в совместных концертах. То есть в данном случае они были моими протеже. Хотя они конечно в этой протекции не нуждаются абсолютно. Я скорее к ним примазываюсь, потому что знаю, что за ними большое будущее — я почему-то в это верю.
Н.С.: Расскажи, пожалуйста, о съемках передачи «Другая жизнь».
В это время Светлана крутит в руках маленького деревянного ежика и откусывает у него случайно нос.
С.С.: Слушайте, я оторвала нос у этого животного. Я думала он съедобный, а он не съедобный. Но все равно вкусно.
О съемках программы «Другая жизнь» — милая авантюра, хорошая идея канала ТНТ делать из каких-то «а-ля звезд» (а-ля это я про себя) кого-то другой профессии: кто-то был поваром, из кого-то они делали дрессировщика, из кого-то они делали каскадера. Из меня решили сделать топ-модель.
Раздается смех.
Вот ваши смешки я очень понимаю и поддерживаю, потому что мне точно также было смешно с моим ростом 160 см, отсутствием груди и неумением ходить на каблуках больше 2 см. Неумением ходить на каблуках 9-11 сантиметров (все модели ходят вот именно на таких высотах). Я в жизни каблуки не носила. Это было самое неприятное во всей этой истории и самое мучительное. Потому что ходить я так и не научилась, заработала мозоли. Но получила колоссальное удовольствие от людей, которые работали над этой программой. И непосредственно от моих учителей, которые меня курировали, что-то пытались все-таки из меня сделать. Но уж больно много мне лет, уж больно закостенелое у меня сознание и кости, чтобы как-то пытаться их изменить.
Н.С.: На сколько процентов ты освоила профессию модели?
С.С.: На ноль целых хрен десятых (смеется). Наверное, в данном случае все-таки важен процесс сам по себе. К этому конечно серьезно относиться нельзя — это была игра, но мне кажется, она пошла на пользу. Вообще любого рода знания… (Вот сейчас сказала и думаю: «А любого ли рода знания?». Вот, наверное, школа киллеров тоже существует). Ну, так скажем: вот такого рода знания, они позитивно складываются на здоровье женщины, на ее внешнем облике. Меня научили краситься, научили кокетничать, научили расслаблять-распрямлять плечи, держать осанку.
Тут Света начинает показывать всем присутствующим, как распрямлять плечи и правильно держать осанку.
Я, кстати, наверное, стою на пороге научного открытия, потому что я сделала такой вывод: женщины, девушки, которые стоят на каблуках, умеют на них ходить и держат правильно осанку и выводят колено вперед, по модельному ходят — у них все хорошо с работой желудочно-кишечного тракта. Как только я начала вот так пытаться правильно ходить, у меня вдруг заработали все органы, которые себе дремали спокойненько, их было не дозваться, не докричаться: «Поработай!» стимулировать их, а тут, понимаешь, сами. Вот топография органов как-то меняется при проявлении осанки, все как-то распрямляется и все как-то транзитом… (Смеется). Такой был странный любопытный эффект.
Н.С.: Как ты считаешь, студенты твоего времени отличались чем-нибудь от новых студентов?
С.С.: Мне сложно судить о нынешних студентах. Я не знаю, как они сейчас учатся. Я могу судить только о медицинской школе, даже не касаясь каких-то других ВУЗов, кроме как Педиатрического института (прим. Ленинградского педиатрического медицинского Института). Вот там мне кажется, что сама методика преподавания, сама школа и сам тренинг — муштра студентов стала более мягкой, лояльной. И как следствие это конечно распущенность студентов и отсутствие знаний, ну, так сказать послабление в этом смысле. Потому что сейчас есть возможности профессора отблагодарить как-то, и он идет на какие-то уступки. Раньше это было категорически не принято, и котировались только знания, только знания и только знания. Сдал — не сдал и все. Т.е. опять же от нищеты преподавательской — очень низкие заработные платы, поэтому конечно тяжело им живется. Не хочу обобщать, ну вот просто…
Н.С.: А ты сама хорошо училась?
С.С.: Нет.
Н.С.: Никогда не была на грани вылета?
С.С.: Да всегда, я только на грани. Я всю жизнь на грани.
Н.С.: А большой багаж вы с собой возите на гастроли?
С.С.: Ужасно большой (с улыбкой): сумочка, где у меня лежит паспорт, кошелек, I-POD с телефоном. Потом у меня есть сумочка для ноутбука — новая игрушка, новое приобретение. Малюсенький ноутбук, такой дорожный вариант, давно мечтала. Я теперь могу там видеофильмы всякие смотреть. Я накупила кучу офигенных дисков — архивы первоклассных музыкантов-скрипачей. Эта, кстати, недавно серия вышла и я счастлива безмерно: Ойстрах, Коган, кого там только нет. И я наслаждаюсь их игрой — слушаю живые концертные записи 50-х, 60-х, 70-х годов, оцифрованные в прекрасном качестве.
И у меня еще один прикол. Я теперь решила свой образовательный школьный уровень компенсировать, поднять. Я теперь скупаю на СD-дисках школы Кирилла и Мефодия: «Уроки по русскому языку, по истории, по географии». И вот я сижу и развлекаюсь, читаю уроки и тестирую себя. А еще я инсталлировала на компьютер Большую советскую энциклопедию и Медицинскую энциклопедию — я почитываю всякие разные статьи. Как удобно все-таки, компьютер великая вещь — запихнул 64 тома вот в такую коробочку и носишь с собой, когда надо еще читаешь — прикольно. Естественно, когда что-то долго слушаешь-читаешь, там пятый час утра, а восемь выезжать уже надо: «Сурганова спать!» и волевым актом себя укладываешь и засыпаешь.
Н.С.: А вставать легко?
С.С.: Нет, но есть способы себя реанимировать — под душ или если есть возможность нырнуть в бассейн, что-то такое отрезвляющее должно быть. Конкретное такое: «Ух!».
Н.С.: Просыпала когда-нибудь очень важные какие-то мероприятия?
С.С.: Нет, обязательно кто-нибудь толкнет рядом, разбудит.
Н.С.: Не боялись ехать к нам, так как сегодня должен был состояться «Марш несогласных», прошедший недавно и в Питере.
С.С.: Нет, конечно, не боялась. А чего бояться то?! Тут соглашайся не соглашайся — гни свою линию вот и все. Я с уважением отношусь к таким людям, которые находят в себе силы и смелость выражать свою точку зрения на современную ситуацию, молодцы.
Н.С.: А ты уделяешь внимание выбору мелодии для звонка на мобильном телефоне?
С.С.: Нет, у меня его нет. Я делаю беззвучным его. Во-первых, я не отвечаю на звонки. Я потом просматриваю список тех, кто звонил. Если считаю необходимым и нужным просто перезваниваю сама. А вообще, те, с кем я общаюсь, они уже меня изучили, такую «засранку», мы просто SMS-имся. Кому надо, я просто перезваниваю. А так вот любую же информацию не криминально срочного характера можно передать SMS`кой. Я не люблю и не умею разговаривать по телефону, мне проще написать. Или же живьем встречаться.
Марина Ерискина
