2005 08 18 «Майнити Таймс»: «Диана Арбенина предпочитает сразу убивать»

Как именно — солистка, движущая сила и творческое «всё» группы НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ рассказала в интервью «Майнити Таймс».

Впрочем, движущей силой СНАЙПЕРОВ она стала не сразу. Изначально группа являла собой дуэт равных: Диана Арбенина — гитара, Светлана Сурганова — скрипка. Однако акустические времена дебютного двойника «Капля дегтя в бочке меда» прошли, кажется, безвозвратно; после загадочного расставания (официально было объявлено, что Арбениной надоела забивающая прочие звуки скрипка) название НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ осталось за Дианой, а СУРГАНОВА И ОРКЕСТР играют музыку, бьющую по иным мишеням. 20 августа НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ доехали наконец до Эстонии и дали концерт в таллиннском клубе «Amigo».

Безумству поем мы песню

— Чиж как-то спел: «Говорят, музыканты — самый циничный народ». Это так?

— Вспоминаю эту песню… Классная песня! Ну, если говорить о парнях, с которыми я работаю, — они очень трепетные люди, и никакого цинизма я от них не видела. Был у нас недолго один клавишник, познакомился с девчонкой, провел с ней ночь, а на следующее утро ей даже руки не подал, и провожали ее почему-то уже другие мальчики… Но мы быстро с ним расстались. Я таких не люблю.

— Ваши тексты — почти поток сознания. Вы их правите — или как на вас нашло, так и
оставляете?

— Безусловно, правлю. Но вот песня «Ты дарила мне розы», которая достаточно конкретна и потоком сознания не является — было лето, мы прощались, мы встречались, — она была написана за две минуты, сразу. Как-то так получилось. И я не посчитала нужным что-либо исправлять. А вообще — муки творчества бывают такие, что мало не покажется.

— Ситуации, на которых строятся ваши песни, — они все реальные?

— Нет, песня «Юго», например, родилась, когда я ходила по выставке ацтекского искусства и увидела древнюю фигурку мужчины, а на табличке рядом было написано «UGO». Если бы я знала, как песни пишутся, я бы их перестала писать. Налет таинственности был бы снят, все обнажено, загадки никакой не было бы… Мы ведь не понимаем, почему влюбляемся. Это самое интересное — откуда любовь появляется и куда она уходит.

— Вы влюбляетесь с первого взгляда — или чувство пробуждается долго?

— Или долго… (Смеется.) Обычно — практически сразу, до сегодняшнего дня не припомню случая, когда я бы долго присматривалась к человеку. Возникает какой-то импульс — и… Но я не могу сказать, что это «любовь с первого взгляда». Время требуется, чтобы друг друга изучить.

— Вы совершали ради любви безумства?

— Я пыталась. Я жила тогда в Питере, а человек, которого я любила, жил в Москве. Условие было такое: отказываешься от музыки, я тебя устраиваю на работу, мы живем в Москве, все у нас будет в порядке… Я говорю: «Ну да, но я так хочу петь…» — «И будешь — в свое удовольствие! Когда друзья придут в гости…» Я себе представила эту сцену: «Диана, не споете ли вы нам сегодня?..» Но — согласилась. Мы сидели в Останкинской башне в ресторане «Седьмое небо» с крутящимся полом, там женщины боятся сидеть, потому что мужья их толкают: смотри вниз, смотри!.. И женщины: а-а-а-а!.. Ну вот, мы ждали, пока принесут грузинское вино, отмечали мое решение. А место туристическое, и прямо по ресторану ходят мужики с гармошками, гитарами, поют что-то. Я посмотрела на них и говорю: погоди-ка секундочку… И пошла. Поняла, что сделаю несчастной не только себя, но и его. Зачем? Ну и — больше меня не видели.
Арбенина-сан, внезапный самурай

— Вы по жизни человек сдержанный или порывистый?

— Ой, я порывистая очень. Но… очень сдержанная.

— Достаточно часто читаешь о том, как русские музыканты дерутся, то Земфира кого-то ударит, то Шевчук Киркорова по лицу стукнет… Вы можете при случае дать по морде?

— По морде дать могу. Но я этим не кичусь. А еще — я сейчас знакомлюсь с искусством переговоров и борьбы самураев. Мы сейчас довольно плотно общаемся с Японией, это получилось спонтанно, видит Бог, я ничего специально для этого не делала. Мы сыграли концерт, сейчас вот были на «Fuji Rock Festival», это огромный «вудсток» такой азиатский… Так вот, у меня — другие методы борьбы. Я убиваю сразу.

— Э… это как?

— А зачем драться? Убиваю, разумеется, не физически, а совершенно спокойно выношу свой вердикт, проговариваю его тихим голосом — и на этом все заканчивается. Довести меня до такого состояния сложно, и это ужасно. Куда лучше, если я вспылю — мечутся тени, выясняются отношения, все кипит… А когда абсолютно спокойно говоришь «пожалуй, нам лучше расстаться» — это самое страшное, что может быть.

— Кстати о Японии: у вас 24 августа выходит «японский» альбом. Вы надеетесь покорить Японию? Повторить успех группы ТАТУ?..

— Вот успех группы ТАТУ повторять не хочется! (Смеется.) Потому что для них все это окончилось крахом. Японцы, конечно, доверчивы, но просекают фальшивку сразу. Девчонки приехали с большим апломбом, у них же продюсер замечательный, Ванька Шаповалов… а потом мыльный пузырь лопнул, и японские газеты — а в Японии газеты популярнее даже телевидения, их все читают, потому что много времени проводят в транспорте, — на следующее утро написали: всё, атас. И группы ТАТУ не стало. Конечно, там и сейчас есть девочки, которые ходят в галстуках и юбочках, но их очень мало. У нас же совершенно другая музыка — именно музыка, а не проект, который основан на весьма сомнительной фишке. Ничьего пути я повторять не хочу — это раз; нас пригласили сыграть, мы сыграли в апреле в одном из клубов с Кадзуфуми Миядзава-сан, нашим другом. На фестивале нас принимали совсем по-другому, это был мощный рывок вперед, сегодня, кстати, я спою песню «Симаута», которую мы пели там. Мне нравится прогресс в наших русско-японских отношениях. Но я за него не борюсь, когда все это начиналось, я говорила о том, что получится — хорошо, а не получится… Страна большая, дел у нас — очень много. Лететь девять часов, чтобы думать о покорении Японии, — не для меня.
Братьям Гримм — да, Мураками — нет!

— Земфира спела: «Эти серые лица не внушают доверия, теперь я знаю, кому поет певица Валерия». Ваша музыка и музыка той же Валерии, Кати Лель, «Фабрики звезд» — она о разном?

— У Кати Лель был очень недурственный клип с Павлом Буре, с точки зрения видеоматериала он мне понравился. Что касается песен — это же смешно. Не хочу девушку обижать, она абсолютно… там не за что цепляться просто. А у Валерии очень хорошие вокальные данные, и если ей нравится то, что с ней происходит, — много было разговоров про ее отношения с бывшим продюсером, — то и слава Богу. Мне абсолютно все равно. Если меня что-то раздражает, я переключаю канал. Зачем себя доводить? Я пойду лучше кофе выпью или послушаю тех же немцев-электронщиков, с которых началась вся электронная музыка, группу KRAFTWERK.

— Можно как-то определить «снайперский» стиль?

— Я пыталась — лет десять назад. Ничего не получилось. (Смеется.) Линда как-то сказала, что НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ не отличаются от «Фабрики звезд» — смело весьма….

— А вы ведь выступали на «Фабрике»?

— Да, я к ним заходила дважды. Мне было безумно интересно, что это такое. Второй раз — у меня появилась собака, сенбернар Робеспьюша, а там же дети по 15 — 16 лет, я и подумала, приведу им сенбернара. Они закричали «собака, собака!» и сразу забыли про свои вокальные экзерсисы. Ну вот, Линда так считает, а другие говорят, что это тяжелая музыка. Если говорить о гитаре, мне нравится то, что делает Мэтью Беллами и группа MUSE, она у меня любимейшая сейчас. Они, увы, не очень плодовиты.

— В одном интервью вы пожелали: «Слушайте достойную музыку, читайте достойные книги…» Что для вас — достойное, что — недостойное?

— Дамские романы я осилить не могу. Правда, и не пыталась никогда. Есть много литературы, которую мне уже не перечитать, потому что постоянно появляется что-то новое, а мне нравится быстро все познавать и все время идти дальше. Сейчас нравятся сказки братьев Гримм — но это странная история. Я пока не впадаю в детство, рано еще, но — мне нравятся Карлссон и Пеппи Длинныйчулок, и всякие такие истории.

— А Харуки Мураками? В песне «Юго 2» есть слова «бросаюсь другим навстречу и слушаю песню ветра…», а «Слушай песню ветра» — один из его романов…

— Да, есть такая строка. Но я в Мураками разочаровалась тотально, и чем больше выходит у него книг, тем больше я его не читаю, и понимаю, что он — писатель относительный. Как и Паоло Коэльо, я прочитала в свое время «Алхимика» — и меня зазнобило, но чем дальше, тем больше хочется не покупать, не знать, не видеть. Идет спекуляция на одной идее. Мне нравится Алессандро Барикко, у него книг немного, но они друг на друга не похожи, каждая — изюминка. Он начинал с книги «Шелк».
Подальше от Годзиллы

— Между тем вы увлечены восточной философией… или «увлечены» — не совсем точное слово?

— Меня увлекли. Я сознательно ничего не делала. Мы приезжаем в страну, скажем, в Японию, мы там работаем, а страна противоположна нашей ментальности и вообще всему русскому, она сворачивает мозги. Есть особенности психологии, попасть впросак можно на раз. Японцы никогда не скажут, что им что-то не понравилось, они промолчат — и больше никогда не появятся. В деловых вопросах они люди жесткие. Нужно учиться их понимать.

— Надеюсь, сэппуку от вас ждать не придется?

— Нет!

— Когда слушаешь «Грязные танцы», ассоциативно связываешь эту песню со Светланой Сургановой: «А дальше — по разным мишеням…» Это правильная ассоциация?

— Отчасти — конечно, песня навеяна Светкой, но и не только. Не было ни одной песни, чтобы образ был четкий от начала до конца. Однако если проанализировать текст, а я люблю анализировать тексты, например, Виктора Цоя, то да, там на Светку много «ссылок».

— Вы сказали: «Как музыкант я раскрыла себя процентов на пять». В какую сторону дальше будете раскрывать потенциал?

— Я очень хочу учиться. Другое дело, что в России это сделать сложно — уровень звукозаписи и шоу-бизнес у нас чудовищный, просто Годзилла какая-то. И хотя это опасный момент — взять и закрыть все, когда так хорошо идут дела, — я бы все закрыла и уехала учиться в Лондон, туда, где появилась музыка, которой мы занимаемся. Ибо в нашем деле много профанов.

— Вы же вольны выбирать себе студию, вы не стеснены финансово… Неужели в России совсем нет профессионалов?

— Они есть, но… Вот выйдет альбом, который сведен в Японии, и вы, надеюсь, почувствуете разницу. У них есть какое-то ноу-хау там, у нас так не делают. Может, потому что рок родился не в России совсем. Другой продакшн — прошу прощения за матерщинные слова. И «Цунами», и «SMS» мы писали в Киеве. Сейчас — записались в Москве, свелись в Японии. Дальше — не знаю. Но я не отношусь к музыкантам, которые говорят, мол, мы поедем в Лондон и привезем оттуда что-то суперское. Не было ни одного альбома, который меня сбил бы с ног.

— В симфоническую музыку не хотите удариться?

— Мне весной предлагают сыграть с симфоническим оркестром. Я думаю: зачем? Кто-то спел дуэтом — все побежали петь дуэтом. Кто-то сыграл с оркестром — все побежали играть с оркестром…

— Это будет АРБЕНИНА И ОРКЕСТР.

— Ага. Смешно…

18.08.2005