2008 02 07 Портал OZON.ru: интервью «Снайпер дезертирует»

— «Дезертир сна» — книга, о которой Вы много и давно говорили. Книга со стихами. Могут ли они стать песнями? С другой стороны, тексты — сильная сторона ваших песен. Но можно ли их считать стихами и читать как стихи?

— Нет, стихи не могут стать песнями. А тексты ни в коем случае не имеют отношения к поэтическому жанру, поэтому если я пишу стихотворение — это стихотворение, если я пишу песню, то нужно полагать, что это текст, к нему существуют другие требования касаемо ритмики, рифмы, метра. Хотя есть исключения. «Охота на волчат», например, — это стихотворение. В случае со стихами тоже есть исключение, «Свобода» — это изначально стихотворение. Но вот, что интересно. Мы буквально только что выпустили аудиокнигу «Дезертир сна», и вот тут со стихами произошла метаморфоза — они стали мной практически петься, но песнями это тоже нельзя назвать. Послушайте, в общем. (Улыбается.)

— Есть ли связь между Вашими картинами и Вашими текстами? Их образность взаимосвязана, или они лежат в двух разных, не соприкасающихся друг с другом плоскостях?

— Вы знаете, живопись для меня — определенно другой жанр, к которому я отношусь очень трепетно по причине того, что он мною мало изучен, но очень интересен. И он, этот жанр, по большому счету никакого отношения не имеет к «Снайперам». За исключением, разумеется, того, что и стихи, и песни, и картины написаны одним человеком. Тогда — да. Но это странное совмещение. Я, кстати, в какой-то момент решила принимать больше участия в дизайне пластинок и большую часть оформлять самостоятельно, основываясь на живописных эскизах.

— В последнее время вы часто мелькаете в телевизоре. Музыкальные программы, громкие концерты и т.д. Вы попали «на волну»… Вы к этому стремились, или само вышло?

— Главной и сознательной целью это, конечно, не является. Мы просто работаем и делаем это много и честно. Более того, я как раз не думаю, что я такой уж частый гость на телевидении. Но если людям, в том числе и массмедиа, интересно то, чем я занимаюсь в разных областях, то я не вижу поводов сидеть в подполье и не показывать того, что я делаю, миру.

— Есть ли у Вас амбиции покорить западные музыкальные подмостки? Или это невозможно по причине языкового барьера?

— Нет. Я пою по-русски, мне нравится, когда моя лирика помогает людям радоваться и переживать горе. Русский рок-н-ролл не может быть популярным на Западе, потому что по отношению к западной музыке он исключительно вторичен. А моя страна велика, и мне хватает ее территории, чтобы хотеть петь тем людям, которые говорят со мной на одном языке.

— На тему Бонни и Клайда пофантазировали многие музыканты, писатели и поэты. Чем так привлекательна эта парочка?

— Я могу отвечать за себя, но мне кажется, что общее во всем этом — море крови, в котором они искупали себя и своих жертв. Возможно, интерес заключается в природе насилия, которую понять невозможно. А то, что касается меня конкретно, то мне интересна и тема любви этих людей, и то, почему история сохранила их имена, а имена десятков убитых — нет…

— С годами Вы становитесь все женственнее. Исчезли тяжелые часы, появились девчачьи наряды, косметика. Эта постепенная смена имиджа обусловлена требованиями рынка, или внутренними побуждениями?

— Я как любила тяжелые командирские часы, так и люблю. Что касается предметов туалета и косметики, то я не акцентирую на них особое внимание, потому как одеваюсь по настроению исключительно. И майки с джинсами ношу, и платья, когда захочется. Другое дело, что, скажем, на концертах в платьях не очень удобно, учитывая жанр нашей музыки. Поэтому на сцене я в том, в чем мне наиболее комфортно.

— Трудно ли Вашим поклонникам привыкать к новой Диане Арбениной? Не приходилось ли оправдываться, доказывать свое право на женственность?

— Моим поклонникам очень нравится то, как я экспериментирую, и я им за это благодарна.

— Во многих последних интервью у Вас звучит тема детей. Она по-прежнему актуальна? Что это? Необходимость реализовать женское начало?

— Этот вопрос задают не первый раз… Вот, не хочу на него сейчас отвечать. (Улыбается.)

— И, наконец, кем и как Вы видите себя в будущем? Художником, поэтом, рок-звездой мирового масштаба, счастливой матерью десяти детей или тем, другим и третьим одновременно?

— Хочу, чтобы было, как есть.

07.02.2008