2013 10 31 Портал DONBASS.UA: интервью «Вот Мадонна — молодец, а я пока нет»

Диана Арбенина, представляя программу «Выжить вопреки», выглядела серьёзной и строгой. Но фаны, которых она уже много лет ласково называет зайцами, пробили певицу на сентиментальность, подарив ушастого зверя.
Откровенный разговор с лидером группы «Ночные снайперы» — самой яркой представительницей русского женского рока — состоялся в день концерта в шахтёрской столице. Диана прибыла на интервью сразу после приземления, но выглядела бодрой и полной сил. Хотя мы-то знаем, что забот и хлопот у этой нестандартной женщины сегодня больше, чем когда-либо.

Против шняги, поэтому вне ТВ

— Салют! Спасибо, что пришли! — поприветствовала нас Диана: лёгкая, весёлая, с едва заметным натуральным макияжем.

— У вас впереди такой ответственный концерт (5 декабря в честь 20-летия группы в одном из лучших залов Москвы состоится мега-шоу, к которому Арбенина тщательно готовится. — Прим. авт.), а вы нашли время презентовать дончанам программу «Выжить вопреки»…

— Ух ты, какие донецкие журналисты — сразу с места в карьер! Обычно садишься, предлагаешь задавать вопросы, но все мнутся, жмутся… А тут сразу. Спасибо за такой первый вопрос! Действительно, мы сейчас готовимся к этому концерту, который как-то очень сильно выматывает. Но 20 лет — всё-таки большой срок, и надо хорошо отметить.

— У вас там такие интересные ходы — говорят, даже хор будет из поклонников?

— Да, я придумала создать снайперский хор: поменять местами публику и себя. Это несколько удивляет людей, а я думаю, что смещать акценты бывает очень полезно. Сразу понимаешь, каково это: стоять в толпе — и каково петь на сцене. Должно быть грандиозно: за постановку взялся очень смелый режиссёр Кирилл Серебренников, чьи идеи меня обескураживают. Надеюсь, что вы тоже увидите этот концерт: один из российских каналов собирается его снимать.

— Хотелось бы! А то что-то в последнее время вы редко появляетесь на экране..

— А что там делать? В последнее время в телевизоре сплошные отвратные шоу, в которых людей ломают. В последний раз я была на проекте «Голос країни» тренером. Вот там было всё по-честному — да, жёстко… А когда начинаются эксперименты — давайте рок-звёзды споют оперу, оперные певцы — шансон и так далее — это такая шняга! Извините за жаргонное словцо. А вот в тренерах я бы посидела, молодёжь поучила петь. Мне нравится заниматься с талантливыми людьми. Главное, чему я могу научить — быть собой и не бояться сложностей.

— Когда вы были участницей «Двух звёзд», то смотрелись там иноходцем. Вы сами чувствовали, что не вписываетесь в эту компанию из обоймы «Первого канала»?

— Я чувствовала, что меня клёво понимают те люди, которые не могут приезжать на концерты, находятся за тридевять земель и видят меня в телевизоре. А ещё мне было очень кайфово с Дятловым — он хороший парень и партнёр. Меня после этого приглашали в другие проекты и удивлялись: почему ты не соглашаешься, ты же вылетишь из обоймы «Первого канала»! А я ответила, что в эту обойму и не входила. Вообще меня позвали в «Две звезды», когда я шла по университету в Беркли и думала, поступать мне или нет. А тут звонок: мне рассказали, что есть программа, что партнёра мне придумали — Евгения Дятлова, представив его так: классный актёр, на которого западают все женщины бальзаковского возраста! Я говорю: ну нормально, мне вообще-то меньше! (смеётся). Но я не жалею, что так всё получилось. Мы очень прониклись друг другом с Аллой Пугачёвой и с Барбарой Брыльской.

— А в Беркли поступили?

— Нет. Поехала же сниматься, (тихонько) дура. А я хотела учиться музыке. У меня же нет высшего образования — только музыкальная школа. Меня никто никогда не учил петь. И мне, конечно, было бы очень интересно этим заняться: как писать песни, как петь, и сольфеджио того же мне не хватает.

Нужно учиться жить долго в светлом сознании

— Что касается молодых талантов… Вот вы о себе говорите, что, когда решили петь и уехали от родителей, вы себя делали сами. А сейчас все ждут, что им кто-то поможет…

— Ну что значит я себя делала? Я просто пела. Вот вы задаёте вопросы — вам это явно нравится. А мне нравится петь. Но молодёжи действительно приходится объяснять, что всё надо делать самому. Они иногда спрашивают: что надо делать, чтобы пробиться? Я говорю — петь. Как именно? Да просто брать и петь. Недавно я посмотрела на свои 20 лет в ретроспективе — фанаты прислали календарь, в котором отмечено, где и когда мы пели. Это было каждый день! Я сейчас столько петь не смогу — просто устану переезжать с места на место. А мне задают вопросы молодые люди, у которых, я уверена, сил гораздо больше, чем у меня сейчас. Вот мои дети — им по 3,5 года — они могут не спать 24 часа в сутки. Потом на минуту закрыть глаза — и снова не спать. А мне нужен сон. У молодых очень много сил. Просто надо верить. Когда моя бабушка умерла в 93 года, я подумала: «Боже мой! Всякий раз, когда я в свои сопливые 25-35 лет говорю, что сильно устала и не понимаю, что же делать дальше, надо молчать и жить нормально». Вот человек много чего пережил, включая войну, и в светлом сознании умер. Просто организм отказал, а бабушка хотела бы и дальше жить. Вот долголетию в светлом сознании надо учиться.

— Вам до 93-х лет далеко, а вы уже добились успеха, у вас есть дети. Чего не хватает для счастья?

— Времени. Возможности одновременно быть на концертах и с детьми. Вот я сегодня перед тем, как улететь, проводила их в садик: у них там отмечают Хэллоуин. Тёма у нас в костюме пожарного, а Марта — пират. И они уже передрались, кто понесёт каску, а кто повязку на глаз.

— Мы наблюдаем вас в разные периоды жизни. Иногда вы бываете более расслабленная, но сейчас — строгая и со-бранная. Понятно, что на вас и семья, и работа. Бывает ли, что наедине с самой собой думаете: сколько же на мне всего, и нельзя расслабляться…

— Ой, я постоянно об этом думаю! Столько всего, и нельзя расслабиться, иначе всё рухнет. Ну а что делать, если так получилось?..

— И всё же — считаете себя сильной женщиной или просто некуда деваться?

— Я бы на самом деле не отказалась от помощи. Не считаю, что человек в одиночку должен всё тащить. Просто есть хорошие организаторы, а я — нет. Вот у Мадонны отличный штат. А у меня на сегодняшний день он плохой, если бы он больше помогал мне, я, может, даже больше писала бы песен и больше времени проводила с детьми. А у меня так не получается. Но я стараюсь.

— Вы недавно сказали, что каждый день ощущаете, насколько жесток мир. Переживаете о детях, как они будут жить? Уже учите их не сдаваться?

— Знаете, как порохом наполняют снаряд, чтобы он далеко и мощно летел и поражал цель, так и детей надо наполнять любовью — это их защищает. Бывают люди недолюбленные — их видно. Возможно, человека редко брали на руки или редко сюсюкали — извините за слово, но это тоже нужно делать. Ведь они такие незащищённые, эти маленькие создания. И если их окружить, как коконом, этой любовью — они вырастают людьми, которые могут сопротивляться вот этой грязи, которая нас постоянно окружает.

«Живу на пике»

— Диана, вы и сами говорите, что 20 лет — это срок, солидное прошлое. Какой урок из него запомнился больше всего?

— В преддверии этих двадцати лет я часто вспоминаю период, когда у меня были жёсткие любовные отношения с допингами и наркотиками. Однажды я не пришла на два концерта в театре на Фонтанке в Питере: не смогла выйти на сцену, даже встать. И мне потом показали фотографии — люди приходили на концерты и складывали цветы у закрытых дверей, это выглядело так, будто меня уже похоронили. Мне стало стыдно. И вот с тех пор я очень хорошо отношусь к тем людям, которые в меня верят, и пытаюсь беречь себя, насколько это возможно. Потому что мало того, что стыдно, так ещё и двое детей привалило.

— Восемь лет назад Светлана Сурганова в ответ на вопрос «Донбасса» о её втором альбоме — почему в отличие от первого здесь нет такого надрыва, сказала: «Сколько уже можно надрываться?»…

— Хм… она тяжести таскает, что ли?

— Это случается со многими исполнителями: вначале они эмоционально выкладываются, а потом успокаиваются и живут в шоколаде. У вас же наоборот: с каждым альбомом в песнях всё больше нервозности. Почему? Вы недовольны своей жизнью, творчеством, жизнью страны?

— Ну да, я не в шоколаде, я постоянно в дожде (задумалась Диана). Нервозность — потому что мне не всё равно. И у меня такие песни получаются, которые невозможно петь, сидя на лавочке с папироской. Я не говорю, что все люди должны быть на страже мира и труда, но просто по-другому не могу: я действительно к жизни не равнодушна. Поэтому и пишутся такие песни. Но я рада, что Бог их такие мне даёт. Я чувствую себя гармоничной. Недавно выпустила альбом «Акустика. Песни как они есть». Это две пластинки по 15 песен, они неровные по своему настроению — зачастую это квинтэссенция моего отношения к чему-то на пике. Я вообще живу на пике. Так вот, 15 песен, которые не были записаны раньше, и 15 новых треков. Когда я поняла, что действительно не остановилась и что сегодня, не апеллируя к 93-му году, есть что вам новое о себе рассказать, мне стало понятно, что можно идти дальше.

31.10.2013