2003 08 Гаудеамус: «Дело Сургановой — «Труба»»

корреспондент — Анна Иванова

Света, после ухода из «Ночных снайперов» ты оправилась весьма быстро. За считанные месяцы собрала новый коллектив, выпустила альбом «Неужели не я», теперь вот представляешь новую программу. Как удается укладываться в такие сроки?

– Я думаю, у меня было достаточно времени. С момента написания моих первых песен прошло примерно двадцать лет. Поэтому я бы не стала называть процесс их обнародования столь скоропостижным. Я думаю, причина такого темпа работы в том, что у нас в коллективе сложилась удивительная атмосфера. Мы понимаем друг друга с полутакта, с полвздоха. И все получается легко, непринужденно и быстро.

Над определением стиля «Сургановой и Оркестра» бились довольно многие. Слышала я такие мнения, что ты «Гарик Сукачев в юбке», и что не мало унаследовала от Тома Вейтса. Наконец, твое собственное определение: Vip ­ Punk – Decadence. Что это за сложное название?

– Vip­punk –Decadance – это такая очень милая, на первый взгляд устрашающая эклектика музыкальных стилей. Это своеобразная раскрепощенная и где­то хулиганская манера подачи. В чем­то это делается, как театральная шутка. Определенное вхождение в образы.

А есть ли что­то общее с декадансом в привычном понимании этого слова? Упадничество, тема пессимизма, черный цвет?

– «Предчувствие смерти, как это ни странно, возникло в подкорке моей постоянно…». Не особо веселый текст, согласна. Мы поем о серьезных вещах, глубинных переживаниях, и текстовую нагрузку песен, пожалуй, можно отнести к декадансу. Мне во многом близки поэты Серебряного века. А если брать гораздо более поздний период, то тут для меня неоспоримо первенство Иосифа Бродского. Заглавная песня альбома «Неужели не я» написана на его стихи.

Как ты относишься к тому, когда тебя просят разъяснить смысл той или иной песни?

– А разве это нужно? Это всего лишь детонация, толчок к внутреннему эмоциональному взрыву. Трактовать, объяснять песню нет никакого смысла, пусть это будет моей тайной и останется со мной. Каждый найдет в песне что­то для себя, такое же интимное и сугубо личное.

Насколько в ответе поэт, за то слово, за ту детонацию, которую он несет со сцены?

– Это очень важный момент. Безусловно, это формирует сознание и чувственность слушателей. В свое время была очень строгая цензура. И вообще­то в этом была своя прелесть. С другой стороны, все равно рано или поздно человек начинает отсеивать дерьмо, и оставлять то, что­то действительно хорошее, проникновенное, развивающее: стихи, песни, картины.

Училась ли ты профессионально игре на скрипке и вокалу?

– Что касается скрипки, то это была самая обычная музыкальная школа. Вокалом специально не занималась. И более того это для меня всегда было камнем преткновения. Я всегда стеснялась своего голоса. Когда меня просили спеть ноту «ля» первой октавы, я не знала куда деться. К тому же все детство я промаялась хроническими тонзиллитами, ларингитами, насморки, кашли.… В «Ночных снайперах» я совсем немного пела, на пару нот хватало сил и ладно. Но потом ситуация сама сподвигла на то, чтобы я забыла о своих детских кошмарах и начала петь.

Злые языки поговаривали, что столь быстрый успех Светланы Сургановой был спровоцирован ажиотажем вокруг распада «Ночных снайперов». По сути, все это оказалось для тебя неплохим PR­ом.

– Этого тоже нельзя отрицать. Здесь и пресса сыграла свою роль. И, как оказалось для меня, весьма положительную. За это ей, конечно, большое спасибо. Мне многие задают вопрос: «Не думаете ли вы, что ажиотаж спадет, и интерес к вам иссякнет». Все покажет время. Потому что настоящий успех ­ это доказательство того, что человек занимается своим делом. И выполняет его достаточно честно и искренне.

Ты не тоскуешь по тем временам, когда еще совсем не обремененные славой, вы с Дианой Арбениной играли в маленьких клубах?

– Это были очень важные моменты в нашей жизни. Каждый концерт для нас был завоеванием публики, идешь, как на бой, и никогда не знаешь, чем он закончится. Когда тебя уже знают, отношение публики становится более лояльным. Тебя уже любят за какие­то результаты и успехи. Публика становится менее объективной. Это конечно немного расслабляет. Но этому нельзя поддаваться.

Не бывает ли желания взять гитару и никем не замеченной, поиграть в каком-нибудь переходе? К примеру, Сергей Чиграков не раз забавлялся подобными вещами.

– Если честно, уже давно нас подмывает пойти на такой шаг. У меня была идея наклеить себе бороду, одеть ребят до неузнаваемости и поиграть в любимом переходе на Гостинке, известном всем как «Труба». Может быть, даже не свои песни. Поиграть то, что любим. Я думаю, этот план мы скоро осуществим.

Многие питерские музыканты часто предпочитают перебираться в Москву для лучшей раскрутки. Есть ли в планах поменять северную столицу на южную?

– У нас с Москвой довольно тесные связи. Там находятся многие люди, которые участвуют тесным образом в жизни коллектива. Но для этого вовсе не нужно туда переезжать. Есть интернет, телефон. Мой дом здесь, в Питере. И ни в Москву, ни в Киев, ни в Тель­Авив перебираться не собираюсь.