2008 11 15 РИА Новости: Пресс-конференция Светланы Сургановой в Киеве

Журналисты:
— Ваши впечатления от вчерашнего концерта.
Света:
— Так целомудренно я день рождения давно не отмечала. Всего-то было выпито: с утра бокальчик «Дон Периньона» и уже в конце концерта – пару глотков виски. И все. При этом я считаю, что это был самый правильный, самый чудный день рождения. А если говорить о концерте, то, что происходило в зале, сделало меня самой счастливой. Я оказалась в окружении огромного количества любящих людей.
Мне не хотелось повторяться, программы в зале и в клубе не пересекаются. Будут исполнены разные песни, за исключением нескольких хитов, которые поклонники требует на любом концерте. Мне понравился такой жанр как концерт по заявкам. На неформальных, деньрожденских мероприятиях мы можем позволить себе ближе общаться с людьми и учитывать их пожелания. Концерт – это повод единомышленникам встретиться, пообщаться.
Ж: — Вы как-то отметили после концерта свой день рождения?
СС: — Нет. Закон сохранения энергии требует не расплескивать ее. И сегодня мы себе позволили лишь небольшой променад под моросящим осенним, почти питерским дождем. Без зонта. Я обожаю такую погоду. Заглянули в музыкальный магазин, нужно было купить шнуры.
Ж: — Откуда вы сейчас черпаете энергию?
СС: — Валерка – мой источник энергии, доброты, юмора. Бог каждого награждает талантом, человек должен разгадать божественный замысел и следовать ему, чтобы талант раскрылся. Если удается, человек счастлив. Моя энергия оттого, что я отчасти разгадала этот замысел.
Ж: — Вы доктор по образованию и музыкант по профессии. Такие разные сферы.
СС: — Мне кажется, что не разные. Врачевание и музицирование – похожие процессы, одинаково ответственны, как лечащие, так и калечащие. Поэтому у меня выбор профессии не случаен. Хотя, что касается медицины, решающую роль сыграла моя бабушка, которая была педиатром, работала врачом в блокаду.
А вот музыка в ее теоретическом аспекте мне никогда не давалась, предмет сольфеджио для меня – сродни высшей математике. Но я не унываю, есть еще время постигнуть и то и другое. Вот Лени Рифеншталь в 80 лет ничего не побоялась, взяла в камеру, взяла акваланг, спустилась на глубину черт знает сколько метров и отсняла несколько фантастически красивых кадров.
Ж: — Вам раньше случалось выступать в свой день рождения?
СС: — Ощущение вчерашнего концерта ни с чем не сравнимо, хотя мне доводилось выступать в день рождения – это были московские клубные концерты, конечно, не юбилейные. Кроме того, это был первый зарубежный деньрожденческий концерт. Мне вообще и день рождения, и Новый год нравится отмечать на рабочем месте, так что это был оптимальный вариант: ты в тонусе, у тебя море цветов. Что может быть лучше?
Ж: — Чувствуется, что здесь заграница?
СС: — Нисколько не чувствуется. На Украине у меня как были люди родные по духу, так и остались. СССР – с одной стороны искусственно созданное, а с другой уникальное образование -межнациональная большая семья под одним лейблом. И, конечно, я испытываю ностальгию, хотя прекрасно понимаю, что правильнее каждой стране развиваться самостоятельно. Жаль, что со стороны России присутствует некая ревность. Это когда разводится семейная пара, один от другого уходит, начинаются неприятные эмоции: досада, иногда злость. Это по-человечески понятно, но, если абстрагироваться, понимаешь, что все это правильно, России нужно быть более мудрой, мягко, легко отпускать и находить рычаги взаимодействия.
Ж: — Если уж речь зашла о ревности, Света, вы ревнивы?
СС: — Это удел юных. Это бурление, эмоции, поиск самого себя, когда человек в себе неуверен. Я не хочу себя назвать самоуверенной, состоявшейся глыбой, но я отпустила. Я вдруг поняла, что ни один человек не имеет на другого человека стопроцентного права. Он должен его воспринимать или не воспринимать, или любить или относится индифферентно. Ни травмируя, не нарушая, не вторгаясь во внутреннюю структуру. И ревность куда-то улетучилась. Я или люблю человека со всеми его да и нет, плюсами и минусами, или он плывет сам себе по своей траектории, а я по своей.
Ж: — А вообще любовь — частое явление?
СС: — О, нет! Крайне редкое.
Ж: — А влюбленность?
СС: — Влюбленность – это симпатия, флирт. Это — пожалуйста. Флиртовать нужно. Это подстегивает, вырабатывает адреналин, повышает иммунитет.
Ж: — Вы играли с разными людьми в разных музыкальных коллективах. Почему так долго искали себя? В чем причина? Может быть, вы конфликтный человек?
СС: — Особого поиска не было. Лет 18 назад я нашла Валерия Тхая, и мы с ним до сих пор сотрудничаем. Не случись там что-то в мировоззрении у Дианы Сергеевны, может быть, мы по-прежнему с ней и были бы. Вроде никто не называет меня конфликтным человеком.
Тхай:
— Светка никого не ищет, люди сами к ней пристыковываются и отстыковываются, она как международная космическая станция.
Ж: — Светлана, 30 лет назад Давид Тухманов привил классическую розу к советскому рок-дичку, записав «По волне моей памяти», используя стихи классических поэтов. В вашей программе тоже много поэзии: от Ахматовой до Бродского.
СС: — Я беру то, что созвучно моей душе, но написано другими поэтами. Я не стесняюсь это исполнять, озвучивать. Важно найти внутреннюю мелодию. В каждом стихотворении заложена изначально своя музыка, важно ее услышать. Но я никогда не ставила перед собой задачу написать цикл песен на стихи, например, Цветаевой. Это всегда эпизодично, но приходит очень вовремя.
Ж: — Расскажите про программу «Кругосветка», вы ведь на самом деле объехали много городов и стран.
СС: — Недавно на Дальнем Востоке на наш концерт занесло группу кочующих шведов – люди просто путешествуют. А в иркутском клубе мы давали концерт, и женщине, не слова не знающей по-русски, очень понравилось наше выступление, а больше всего, конечно, Валера.
Тхай:
— За границей бывают очень теплые концерты, хотя по звуку экстремальные. Помню, колоритный негр-охранник в нью-йоркском клубе подошел и сказал: я ничего не понял, но вы достучались до моего сердца, хотя вообще-то я блюзы люблю.
Ж: — Вас на концерте завалили цветами и подарками.
СС: — Подарки мне еще предстоит изучить, а цветы украшали мой номер весь вчерашний вечер, всю ночь и утро. Горничные когда заходят, одни говорят «красота!», а другие пугаются, начинают озираться: может, мертвец лежит? Люди гитары мне дарили, своими руками пишут картины, вышивают. Боже мой, я думаю, это каким же надо обладать отзывчивым сердцем. А я бы так смогла?
Тхай:
— Может, ты вышьешь Алле Борисовне что-нибудь?
Ж: — У Вас есть любимые места в Киеве, нравится ли Вам украинская кухня, крымские вина?
СС: — В Киеве питаюсь исключительно украинским борщом и котлетами по-киевски и пью горилку. На меду которая, с перчиком. Очень мне нравится. А Киев… Не знаю его. Не было такой возможности, узнать. Хотя, когда мы писали «Цунами», наверное, такая возможность была. Но и тогда мы в основном проводили время в студии. Потом выпьешь горилочки — и на покой. Утром опять студия до умопомрачения. Так что Киева я не знаю, но вдруг сегодня заметила, что он чем-то сродни Москве. Он показался мне совершенно огромным, таким запруженным транспортом. Мегаполис, с типично московскими пробками, с плотным трафиком. Но по архитектуре немного напоминает Питер. Киев просто люблю как субстанцию.
Ж: — Оглядываясь назад, Света, о чем вы мечтали, когда вам было 20 лет? Сбылись ли эти мечты? Вы о чем-нибудь жалеете, что совершено или не совершено?
СС: — Начала я мечтать где-то ближе к сорока. Мечтать можно, когда ты уже многое можешь. У тебя есть реальные предпосылки к осуществлению мечты. А так я ни о чем и не мечтала, все как-то само собой вышло. Сейчас у меня есть конкретные мечты. Мне хочется развивать нашу студию. Мы с Валеркой построили небольшую в Питере, нам хочется ее апгрейдить. И мы сможем писать там не только свои альбомы. В Питере вообще беда со студиями: их очень мало.
Вторая мечта: мне кажется, что за последние годы я многое поняла. Мне хочется выходить на новый виток и писать новые песни, делиться. Потому что был момент затишья, потому что я не понимала, о чем говорить со Вселенной. Вроде бы не о чем. А сейчас я чувствую, что есть о чем. И это очень здорово. Хочется найти свой, узнаваемый слог, продолжать экспериментировать, находить свою ноту, свой саунд.
Ж: — Расскажите о своем участии в трибьюте «Наутилуса».
СС: — Есть идея поучаствовать в записи пластинки. Для меня это очень знаково и значимо. Это один из самых любимых нами коллективов. Это было одно из первых сильнейших впечатлений юности. И до сих пор трепетно и мурашки идут по коже, когда я слышу голос Бутусова. Конечно, поучаствовать в таком событии для меня честь. Мы хотели спеть «Под колесами любви», но нам тут же позвонили и сказали, что нет, эту песню поют «Снайперы». Ради Бога, мне не жалко. Я люблю все песни «Наутилуса». Мы, конечно, уступили коллегам.
Ж: — А откуда такая любовь к Алле Борисовне?
СС: — Это из детства. Самым сильным потрясением в старших классах у меня были песни «И в этом вся моя вина» (поет) и «Уж сколько их упало в эту бездну». И все, я ваша навеки…
Ж: — Если бы вам предложили участие в проекте «Две звезды», вы бы пошли?
СС: — Предлагали. Но мы были заняты в туре, поэтому пришлось отказаться.
Ж: — А кого вам прочили в партнеры?
Голос в зале:
— Арбенину.
Продолжительный хохот.
Света:
— Ну тогда мы бы отменили все наши планы. Она бы выступала как профессионал, я как начинающий…
Журналисты:
— Вы бы там выиграли точно.
Света:
— Нет, на самом деле мне предлагали Малахова. Он, по-моему, абсолютно самодостаточный, зачем ему дополнения?
— Света, у вас потрясающее чувство юмора! В коллективе бывают розыгрыши, подколы?
Света:
— Плохо, Валерий, не практикуем мы розыгрыши-то. Только выигрыши.
Тхай:
— Мы по другой части. Мы занимаемся народным целительством. Прямо со сцены. На концерте можно подносить банки, и Светка будет их заряжать.
Света:
— Баба Света: привораживает, завораживает, отмораживает.
Ж: — Раньше вы говорили, что после Бродского трудно писать стихи. Так о чем вы теперь будете говорить со Вселенной?
СС: — Пример — новая песня «Не покидай меня, родная». Мне хочется писать очень просто, не используя в текстах очень много образов и лингвистических идей. Хочется, чтобы было лапидарно, просто, но емко. Чтобы в этом было много воздуха. И чтобы человек мог сам домысливать. Мне не хочется писать подробных, многословных текстов. Вот что я поняла.
Ж: — Может быть, пишутся стихи, которые хочется исполнять без аранжировки музыкальной? Чтобы выйти к слушателям без гитары и скрипки?
СС: — Вы говорите о чтении стихов? Такой опыт был на альбоме «Соль» — треки «Рейс 612» и «Клоун», где просто зачитываются стихи на фоне музыки. Диана Сергеевна вот выпустила прекрасный диск своих стихов. Они презентовали его у нас в клубе А-2. Я когда его послушала, сказала: «Динка, это твой лучший диск. Заканчивай петь. Все уже спето. Читай стихи, потому что то, как ты это делаешь, это нет слов. Это действительно очень здорово. Пробирает».
Тхай:
— А нам с тобой ближе целительство.
— Точно. Валерка — недоделанный доктор, дипломированная медсестра.
Ж: — А как часто сейчас пересекаетесь с Арбениной? Видитесь на фестах, случается перекинуться парой фраз?
СС: — Везде пересекаемся. Незримо. Всегда.
Ж: — Был со времен распада группы откровенный разговор по душам?
СС: — Пусть это останется между нами.
Ж: — По Питеру скучаете в туре? Вы коренная петербурженка?
СС: — Ленинградка. Свидетели утверждают, что вроде бы да. Так что питерская. Три дня — и я ужасно скучаю. Я хочу туда возвращаться. Это какая-то сентиментальность, ностальгия. Я вообще прикипаю не только к городу, но и к человеку. И я уже с этим на всю жизнь. Люблю не могу, тянет.
Ж: — А бывает, что хочется сбежать на несколько дней?
СС: — Можно в пригороды сбежать, просто воздухом подышать.
Ж: — Вы как-то сказали: «Странная вещь интервью, я, наверное, не договариваю что-то в своих песнях, если остаются еще вопросы». Какие самые нелюбимые, но частые вопросы?
СС: — Меня ставит в тупик вопрос: ваша последняя прочитанная книга, увиденный фильм, ваш любимый режиссер. Это меня приводит в ступор. Я сразу себя ощущаю десятиклассницей, сдающей экзамены. Даже если я что-то знаю и помню, я тут же все забываю. Это, видимо, глубоко засевший комплекс. Я больше люблю пофилософствовать, а когда речь заходит о какой-то конкретике, я робею. Ну и вопрос о творческих планах не надо задавать. Если чего-то очень хочешь, не нужно про это говорить, если растрезвонишь, не случится. Это надо беречь, это надо аккумулировать. А не разбазаривать. Пусть будет сюрпризом.