2003 10 FUZZ: «Неужели она»

корреспондент — Надя Кашликова

Прошлой зимой в радионовостях передали, что если с сольным проектом у Светланы Сургановой ничего не получится, она вернется к своей профессии медика. Слабо верилось в то, что Света сможет так легко забросить музыку. Это не в ее природе. За 8 месяцев новой жизни освобожденная снайперша не только не утратила бойцовских качеств, но творчески окрепла и возмужала до полноценного сольного альбома. У нее сложилась команда, ожили поклонники, а песни засияли новыми красками. Они такие же глубоко и чуть по-детски искренние, как и сама Света. И все выглядело в меру традиционно, если бы не ее космический ОРКЕСТР. Этот могучий бэнд, не стесняясь в средствах, лихо озвучивает милые чудачества своей предводительницы. Надя КАШЛИКОВА побывала у неё в гостях.

Ничто не вечно под Луной. Сезон 2002/2003 был богат на непредвиденные расколы в группах. Ахали поклонники Земфиры, DDT, АРИИ… И НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ не избежали неблагоприятной погоды. До назначенного на 17 декабря концерта оставалось несколько дней. «Мы накануне поговорили с Дианой. Поступило предложение покинуть коллектив. Я в этот же день взяла билет и уехала из Москвы». В клубе «Табула Раса» фанаты не досчитались второй солистки и прослушали сообщение об изменениях в составе любимой группы. Что сделано, то сделано.

Реакция была очень оживленной. Все хотели услышать от Светы официальную версию.

«Некоторое разделение в публике произошло. Но я продолжаю говорить о том, что я против каких-то негативных проявлений в адрес НОЧНЫХ СНАЙПЕРОВ. Как сложилось, так и сложилось. Это не повод озлобляться на Арбенину и устраивать провокации или выходки. Потому что ее творчество мне изумительно нравится, нравилось и будет нравиться. Это дело выбора каждого. Кто-то из позитивных людей на сайте написал, что «у нас был один коллектив хороший, а теперь два хороших коллектива». Переворачиваем страницу.

…Еду в маршрутном такси до пересечения Суворовского проспекта и улицы Кавалергардской. Около восьми вечера, моросит дождик. Помню — во двор под арку. Вижу отстроенную детскую площадку, наверно, в округе поселились богатенькие буратино. Просто так питерские дворы не ремонтируют. Поднимаюсь по лестнице, а мне уже открывают дверь. Светлая, обжитая квартира. На кухне люди балуются кофе с коньяком и разговоры разговаривают. «Здрасьте, здрасьте. Надо подождать, сейчас Светик допишет одного человека в студии и придет». Из дальней комнаты слышно пение под гитару. Ждем. Михаил Гольд и девушка Диана (костяк дирекции) что-то тихо мурлычат о предстоящих бизнес-хлопотах. Приходит некто Димик, взрослый человек, понятно, что музыкант. Хвастается последними достижениями. Все в курсе, и потому бурно обсуждают. А вот и Света с Юлом (парнем, который пел). Свете нельзя не улыбнуться, и я улыбаюсь. Какое имя, такие и глаза — излучающие море света. И еще порядочность исходит из ее взгляда. Так что доверяешь ей с первых секунд.

 Нужно поторапливаться: интервью. Время позднее, все бодрятся, но начинают уставать. Уединяемся в той самой комнате-студии. «Один день на другой не похож абсолютно. С утра не знаю, что будет вечером. Я по природе жаворонок, но не получается ничего с жаворонкованием». Вот и интервью дается на ночь глядя.

А может, это и к лучшему. Как раз вечером и можно острее вникнуть в житейскую атмосферу звезд эстрады. «Сегодня ты как раз нас застала во время сессии Юла Абрамова. Юл — это будет открытие, шок для любителей музыки, потому что он удивительный музыкант, поэт, исполнитель. Я очень надеюсь, что он все-таки услышит результат нашей записи. И Бог дарует ему еще какое-то количество лет жизни». Света ставит ту самую песню, которую они только что записали с Юлом. У него серьезные проблемы со здоровьем. И записать его материал теперь для Светы — дело особой важности. А забавный Димик оказался Дмитрием Григорьевым, который пишет песни на свои стихи и стихи Федерико Гарсиа Лорки; его совместный с Михаилом Крыловым проект «Дружище Питер» воплотился в видеоклип и недавно показан по ТВ. У Светы много талантливых знакомых, и ее творческие будни зачастую наполнены персонажами поэтического Петербурга. «Подобное притягивается к подобному. Светлому все кажется светлым, темному — темным. То есть и люди, которые что-то пытаются писать, рано или поздно сталкиваются с теми, кто тоже пытается что-то делать, они обмениваются опытом, творчеством. Когда-то так же случайно мы познакомились с Костей Арбениным. Тоже очень давние, приятные знакомства — Миша Башаков, Кирилл Комаров. Так что в плане знакомств мне по жизни очень везет. Есть люди, которых я хочу записать. По крайней мере, записать их песни, может быть, даже самой их исполнить: Светлана Голубева, Петр Малаховский, Евгения Венлиг. Это мои старые друзья, с которыми многое пройдено, пережито».

Плюхаемся на новый диван и подбираемся к основной теме нашей беседы — что есть, что будет, и на чем сердце успокоилось. Света вернулась в Питер и предприняла попытку сохранить статус творца, несмотря на отсутствие настроения и веры в себя.

«Силы ушли на то, чтобы пережить ситуацию, разрыв, на то, чтобы записать имеющийся материал. Может быть, не исключаю, меня талант окончательно покинул. И все, что я теперь могу, — записывать, озвучивать свои старые песни и помогать в записи другим талантливым людям. Такая тотальная опустошенность сейчас во мне. Ее надо или пережить, или просто накопить эмоций, что-то переосмыслить. Как долго будет длиться этот период, не знаю, и я буду терпеливо, но не пассивно ждать. Теперь появились силы на другое. Потому что ушла одна доминанта, которая, разумеется, была, присутствовала, довлела даже».

Света еще в прошлом году собиралась записать альбомчик своих вещей, приурочив его выход к 10-летию НОЧНЫХ СНАЙПЕРОВ. По замыслу туда должны были войти ее лучшие песни. Что-то сочинять она начала примерно году в 1984-м.

«Это такой отроческий период был, неосознанный. Когда творишь и не понимаешь, ради чего это делаешь, и во что все выльется. А делаешь, потому что не можешь не делать, душа просит. Это как часть физиологического процесса. Пишешь песни, потому что не можешь их не писать. Это форма общения с окружающим миром. Так случилось у меня, как часто случается у подростков в 13-14 лет. Естественно, первопричиной была глубокая симпатия, влюбленность в человека, который был намного меня старше».

Потом был «снайперский» период: «Без малого 10 лет. Когда появилась Диана, я перестала писать песни. Фактически я их лет 10 не писала. Появлялись лишь очень редкие песни, их можно перечислить по пальцам одной руки. И лебединой песней явилась, вероятно, песня «Мураками». Уже под закат наших взаимоотношений. Но она тоже получилась очень светлой, парящей, искренней «.

В СНАЙПЕРАХ Света была больше музыкантом. Что же заставляло ее периодически браться за ручку и бумагу, складывая строчки в песни? «Какие-то сильные переживания, разумеется, — ревность, злость, и наоборот, какое-то отдохновение, прилив сил, эйфория. Песня «Я Иду По Дороге» написана в момент, когда я работала посудомойкой в ресторане «Граф Суворов» на Садовой. Был период, когда с деньгами было совсем тяжко, и пришлось идти подрабатывать, (смеется) Все-таки труд облагораживает человека: родилась очень светлая песня. Уже позже появилась песня на стихи Иосифа Александровича Бродского, заглавная в альбоме «Неужели Не Я». Сподвигло само творчество Бродского. С тех пор у меня ничего нового не появилось, как-то не до того было. Но сейчас у меня есть великое желание впитывать все эмоции, раскрывать свое сердце любым творческим проявлениям, интересным явлениям. Я чувствую некую зашоренностъ последние полтора-два года. Хочу от этой зашоренности избавиться. Сейчас я взираю на мир уже новыми, свежими глазами, воспринимая все ярче, богаче, разностороннее».

Было решено не париться в поисках подходящей, но дорогостоящей студии на стороне, а начать работать дома. Были и старые друзья, которые хотели помочь Свете. Валерия Тхая она знала уже давно. «Мы с ним познакомились в Педиатрической академии. Он думал поступать туда после окончания медицинского училища, свою дальнейшую карьеру связать с медициной. Человек он общительный, у него было много знакомых в Педиатрической академии. Он даже помогал команде КВН, аккомпанировал на гитаре. Меня тоже втянули в эту КВН-овскую историю. Так получилось, что в одном конце коридора разминалась я на скрипочке, а в другом конце он играл на гитаре, тоже разминался. Мы услышали друг друга, и чуть ли не одновременно подошли с желанием сказать: «Как ты классно играешь!» С тех пор как-то и завязалось знакомство. Тоже много лет не общались, потом общались. Жизнь — она сводит-разводит, но с Валеркой уже понятно, что на всю жизнь. Он переиграл с совершенно диким количеством коллективов, помогал кому только можно, даже тем, кому нельзя помочь. Даже неважно, стали ли эти проекты знаменитыми, раскрученными, не раскрученными… Факт тот, что это великолепный музыкант. Я всегда своим друзьям говорила: «Это уникальный гитарист, он из любой дешевой деревяхи, гитары, на которую натянуты самые ржавые потертые струны, способен извлечь совершенно кристальный, чистый, вкусный звук».

Осенью 2002-го Тхай воскрес из небытия и с удовольствием согласился помочь своей старой знакомой осуществить ее мечты. Второй человек, без которого не смогли обойтись, был Игорь Статных из ПСИХЕИ. Весьма странно, на первый взгляд, что человек из мира тяжелой альтернативной музыки загорелся работать с почти авторской песней. Об Игоре Светлане рассказал бывший «снайперский» звукорежиссер Макс. «Он отрекомендовал его как компьютерного гения, который сможет помочь с записью, вообще проконсультировать по техническим вопросам. Игорь — очень разноплановый музыкант, с прекрасным вкусом. Еще мне нравится, что он не зациклен на каком-то одном стиле».

Так совпало, что на тот момент у Игоря были сложности с проживанием. Света пригласила его пожить у себя, а заодно помочь с альбомом. В комнате-студии есть надстроеный деревянный этаж — идеальное спальное место. Так на время записи Игорь завис на Кавалергардской — в историческом месте Санкт-Петербурга.

«На тот момент я не могла себе позволить заплатить за студию. Но это еще дело принципа — записать песни на Кавалергардской. Именно здесь произошла наша встреча с Дианой Сергеевной. Здесь произошло, можно сказать, рождение НОЧНЫХ СНАЙПЕРОВ. В этом доме я написала свою первую песню и все последующие. Дом, в котором я жила и который безумно люблю. Это мое место. Здесь совершенно изумительная энергетика».

Композиция «Мураками» первой стала объектом домашнего экспериментирования. Света обожает писателя Мураками и, как дань прочитанному, родилась песня. «Мураками — гений. Он очень правдиво нарисовал психологический портрет современного человека со своими комплексами, борениями, маленькими победами, принципами. Он также мастерски обрисовал общую психологическую атмосферу планеты. В двух словах не скажешь… Мне понятна реакция его героя, она мне очень близка. Он, в основном, пишет о себе. Знакомишься с главным героем, и возникает ощущение, что его давно знаешь. Аутоцентричностъ, порядочность, замкнутость, сдержанность — эти качества близки мне… Вообще я давно не размышляла вслух о прочитанном».

 С ноября 2002-го по май 2003-го альбом «Неужели Не Я» находился в стадии проработки. Все трое — Светлана, Валерий и Игорь — почти с нуля бросились вникать в тонкости сведения и мастеринга в условиях bedroom studio.

«Запись проходила замечательно. Мы фактически здесь жили втроем: Игорь, Валерка и я. Отсюда не вылезали. Было очень удобно, потому что мы могли закончить сессию или возобновить ее, когда нам удобно. Когда у нас были силы, желание, настроение. Игорек спал на палатях, Валерка на полу, — еще дивана не было.

Когда прописывали акустическую гитару живьем, немножко, конечно, тревожили соседей, потому что это были, пожалуй, самые громкие звуки, которые мы издавали. Стены капитальные, но поначалу соседи нервничали, стучали по батареям, приходили, пытались милицию вызвать. Но мы как-то уладили с ними это дело. Первые сессии, в основном, были ночными. Потом мы стали приглашать музыкантов, прописывать балалайки, саксофон, перкуссию. Была, например, сессия с аккордеонистом. Пришел Сашка Арсенъев, прописал свой инструмент. Потом была сессия перкуссионная несколько дней — с Кириллом Ипатовым. Затем барабанная сессия. Мы сюда привезли электронные барабаны, они бесшумно играют. У меня на стене висел график, все четко по датам, буквально по часам, — что в какой день мы прописываем. Поскольку писали потре-ково, через датчики, через микрофон, сигнал потом все равно претерпевал обработку, наложение хорусов, холлов и так далее. Акустика особой роли не играла».

И какие же впечатления остались о времени, проведенном в родных стенах с благородной целью сделать качественный продукт?

«Слышно, что альбом записан не на профессиональной студии, но в нем есть домашняя теплота за счет атмосферы, за счет того, что музыканта можно было в любой момент напоить чаем, уложить спать, пойти с ним покурить… Над ним не нависал счетчик, — что надо обязательно за 3 часа записать 15 песен, а то иначе придется лишние 100 долларов платить. С одной стороны, конечно, мы старались выдержать четкий график, с другой стороны была непринужденная легкая, домашняя атмосфера, которая в атмосфере всего альбома сохранилась».

 Упор был сделан на гитарный звук. А как же скрипка? Инструмент, который так сильно воздействовал на нас в СНАЙПЕРАХ?

«Сейчас произошла неумышленная пауза в плане скрипки. Но это не значит, что она не будет звучать в дальнейшем. Я начинаю уже по ней скучать яростно».

Вообще-то Светланины скрипки заслуживают отдельного упоминания. После детской «восьмушечки» преподавательница посоветовала ей немецкую, мануфактурную, конца XIX века. «Когда меня отдали в музыкальную школу, стоял вопрос, смогу ли я вообще играть на скрипке, поскольку у меня не хватало растяжки. Ручки настолько были маленькие, что преподаватель по скрипке сказал: «Может, отдать на какой-то другой инструмент? Потому что будут сложности». Но за счет широкой ладони, за счет упорства, упертости все случилось.

Я три раза изменяла своей скрипке. Сначала это была электрическая 5-струнная скрипка фирмы «Зета». Мне ее подарил очень хороший друг, Александр Канарский. Ее постигла печальная участь, ее разбили о край ванны вдребезги, в щепки. Потом была электроскрипка «Yamaha», но уже 4-струнная. Все эти инструменты, по сравнению с моей малюткой, были огромными, и играть на них было крайне сложно. Приходилось менять всю аппликатуру. Сейчас у меня три скрипки».

То, что скрипка не звучит на альбоме, совсем не значит, что она пылится где-то под кроватью. Нет. Просто сейчас Света играет на ней исключительно для души и для своих домашних.

Пока материал обретал нужную форму, нужно было уже думать о концертном составе, о том, кто же будет исполнять все это. Репетировали с барабанщиком Андреем Ящерицыным и бас-гитаристом Евгением Куликом.

«Они первыми откликнулись на мой материал, многое привнесли и помогли в плане аранжировок, да и просто помогли пережить этот острый момент. Но не получилось с ними».

 На 26 апреля 2003 года был назначен концерт в Зале у Финляндского вокзала. Но кто будет играть? Вопрос оставался открытым. Одним прекрасным вечером Света отправилась с Валерой Тхаем в джазовый клуб «JFC». Выступал коллектив СЕВЕР КОМБО. «Я была совершенно очарована их игрой. И тогда блеснула идея: «Ох, как бы мне хотелось с этими ребятами сыграть на одной сцене!» А потом я подумала: «Нет-нет, они профи, у них столько концертов, они такие очень занятые, и вряд ли мой материал сможет их заинтересовать». Я не решилась ни с кем из них заговорить. И непосредственно уже мысль созрела за две недели до нашего дебютного концерта в Концертном зале у Финляндского. С Женей и с Андреем не складывалось. Валера мне сказал: «Знаешь, Светка, концерт рискует не состояться. Надо решительно принимать меры. Давай я поговорю с ребятами из СЕВЕР КОМБО. Ну, хотя бы на разовую акцию, может быть, они согласятся? Они музыканты высшего класса, твои 20 песен за две недели освоят».

Валера Тхай практически устроил судьбу никак не склеивающегося Сургановского проекта. СЕВЕР КОМБО с легкостью все разучили за две недели, как и предсказывал Валера. Речь шла уже о большой электрической программе, что и было продемонстрировано в Зале у Финляндского. Сурганову ждал успех.

«Накануне я, как на грех, заболела. Пропал голос. Не то, что петь, — было крайне сложно и опасно говорить, я думала, что каждый звук будет последним. Но ничего, адреналин сделал свое положительное дело».

Интернет-общественность отреагировала на дебют огромным количеством сетевых отчетов. Но отзывы были неоднозначными.

«Не на концерт, а на то, что я сотворила со своими песнями. На тот момент альбом еще не вышел. И вот эти наши эксперименты никому не были известны, и для некоторых людей стали шоком. Люди, привыкшие слушать песни под гитару в каком-то определенном настроении, остались в недоумении. Есть песня «Предчувствие Смерти» — душещипательная, многими любимая, которая поется распевно под гитару в традиционном простом четырехтактовом ритме. А тут я из нее делаю рэп, и в конце забацываю очень бодрый латиноамериканский проигрыш. На людей часто давит стереотип. И им сложно уже с ним расстаться и смириться с чем-то новым. Но я-то взяла на себя такую смелость — просто взять и сломать некоторые стереотипы. Я предложила сменить реакцию. Печаль и грусть на безудержное веселье».

Так СЕВЕР КОМБО расширил рамки своей деятельности и даже обрел второе название — ОРКЕСТР СВЕТЛАНЫ СУРГАНОВОЙ.

«Я была от счастья на седьмом небе. Я так понимаю, что никто из этих ребят, наверно, не имел опыта играть сольные концерты при таком скоплении людей и такой их реакции. Реакция была просто изумительная. Приехали люди из разных городов — москвичи поддержали, Ростов-на-Дону и даже Омск, Томск, Киев… И музыканты были приятно шокированы, а это, в свою очередь, сподвигло их на дальнейшее сотрудничество. Приятно играть, когда слушатели знают, любят материал».

ОРКЕСТР стал репетировать на общей точке с питерской группой ЧУФЕЛЛА МАРЗУФЕЛЛА. О них давно не было слышно — спасибо, Света рассказала: «Они процветают, у них новый материал, и они даже, по-моему, по-другому называются».

Своей музыке находчивая Света придумала замечательное определение — «VIP-панк-декаданс». Расшифровку дала в аллегоричной форме: «Представь себе такую картинку: старый, но в хорошем состоянии «Москвич 403», в нем сидит девушка в дорогущем кожаном пальто, курит трубку. Или, например, персонаж в рваных джинсах, в ветровке, а на руке часы «Tissot», или золотая булавка, — но при этом на ногах рваные кеды или разношенная удобная непривлекательная обувь. Это смесь практичного, небрежного и очень дорогого. Совмещение несовместимого. Тонкость и грубость. Сдержанность и рьяность. Но все это не должно травмировать».

Так оно и есть. В Светиных песнях не встретишь банальной безысходности, дешевых рыданий, некой показной возвышенности. Она пишет песни с ответственностью взрослого человека, с сердечностью умной женщины, с серьезностью настоящего поэта.

Слегка сбиваясь, я поделилась со Светой своими мыслями. Это действительно то, что мне удалось почувствовать, слушая альбом. Оказалось, не все думают одинаково. Света: «Недавно как раз читала рецензию. Автор говорит, что песни мои одна на другую похожи. И что, в общем, тексты ориентированны на заумь подростка, нежели на тексты неглупой женщины. У каждого свое видение».

Ни меня, ни ее данная рецензия ни в чем не убедила. Известно, как молодые журналисты отслушивают пластинки — на бегу, в режиме «если первые 30 секунд не зацепили, можно переходить к следующей».

«Какие-то тексты мне кажутся поэзией. В каких-то я просто отдаю дань тому времени. Я понимаю, вижу какие-то недостатки, нюансы. Но это не позволяет мне отказываться от песни. Потому что если я понимаю, что в ней заложена светлая энергетика, что в ней больше позитивных эмоций, нежели недочетов поэтических, то я беру и пою эту песню».

Света как поэт удивительно наблюдательна. Чтобы вскрыть свои чувства и вытащить их на поверхность, нужно время от времени достаточно умело (а лучше с фонариком) бродить по закоулкам своей души, фиксируя все самое потаенное.

«Наблюдение — основа поэзии и вообще любого творчества. Хороший врач — это врач, который очень наблюдателен. Я, например, переживаю, когда человек рядом со мной видит больше. Вот, например, Диана (близкая подруга Светы — Н. К.) — просто талант по собиранию грибов. Она видит все, что под ногами, под кустами, и даже, наверно, что творится под землей. Я прохожу и ничего не вижу, а она идет след в след за мной и говорит: «О, вот гриб, а вот еще!» Вот где наблюдательность!

Мир полон музыки, очень хорошей, достойной. И если маленькую капельку сможешь внести в эту общую копилку — свой бриллиантин, один — это здорово. Дело абсолютно не в количестве. Какая-то девушка 16-летняя (Консуэло Валаскес — ред.) написала «Besame Mucho», и мы, в общем-то, больше ничего и не знаем о ней. Если бы Моцарт написал только «Реквием», он уже был бы Моцартом. Можно написать одну песню, но чтоб ее слушали миллионы. Если говорить о маленьких радостях, — наверно, я могу уже совершенно спокойно почивать на лаврах. Но мои амбиции хотят чего-то еще. Если бы мне предложили выбрать: написать еще 150 песен, они будут известны узкому кругу, будут симпатичными, их попоют, они порадуют кого-то, — или написать один гиперхит типа «Besame Mucho»… Я бы выбрала второй вариант». Света влюблена в Серебряный век. «Крутятся в голове имена Поля Элюара, Артюра Рембо, Цветаевой, Ахматовой… Серебряный век меня питает, восхищает. Мне в нем комфортно. Несколько месяцев назад мы были на моноспектакле Алисы Бруновны Фрейндлих. Она читала как раз стихи поэтов Серебряного века. И там исполнялись старинные русские романсы. Это было таким отдохновением! Мало того, что это моя любимая актриса, — она может просто стоять на сцене, ничего не делать, ничего не говорить, и я уже буду получать колоссальное удовольствие. Но как она читает стихи!..»

21 июня 2003 года Сурганова и ее ОРКЕСТР исполняли не стихи, а свою новую программу. Презентации долгожданного альбома отшумели в московском клубе «Б2» и в только что открывшемся «Старом доме» в Петербурге.

«Мы сделали изумительную компиляцию из моих песен. Такая смешная интродукция была: я вышла в парике и во фраке, и была похожа на маленького Моцарта. И вот я и семь здоровых мужичков… Юрий Шмыров, басист, на такой смешной дудочке, — берешь в рот и поешь в нее, называется «коза», — задавал тему из какой-то моей песни, а духовая секция, саксофон и труба, подхватывали ее. И все это на фоне барабанно-перкуссионного ритма».

В «Б2» группа преданных поклонников впервые объединилась в добровольное общество «Сюрприз продакшн». И теперь приятно шокируют Свету своими сюрпризами из концерта в концерт.

«Представляешь, что они наделали? Плитку заложили на Арбате — «Светлана Сурганова». Есть такая традиция -мостят Арбат плитками, и все желающие могут кого угодно увековечить. Сертификат даже дают. Вот, и меня увековечили. Безумные люди. На одном из концертов на песне «Мураками» целый зал поднял руки, на которых были надеты белые перчатки, а на ладошках нарисовано сердечко. Они сделали это на словах «я люблю тебя огромным небом, я хочу любить тебя руками». На следующий концерт они раздали всему залу бубны и на песне «Птица», — она такая ритмичная, с обилием барабанов и перкуссии, — вытащили их и стали аккомпанировать в такт. Когда это делают 600 человек, зрелище удивительное. Получается два шоу в одном.

Потом они придумали светящиеся фонарики, очень красивые, с болтающимися горящими сердечками внутри. Каждый раз у них есть что-то новое, причем в таких объемах! Они как-то подготавливают людей, с каждым проговаривают детали, предупреждают . Если человек соглашается, он это все берет и в шоу участвует».

На самом деле, у Сургановой планов даже побольше, чем у «Сюрприз-продакшн». Будут концерты. С полным ОРКЕСТРОМ. С отдачей и драйвом. И с любовью, обращенной к каждому, кто заглянет на огонек.