2016 06 Светлана Сурганова и Светлана Иванникова о спектакле «Моя счастливая жизнь»

— Вопрос: Может ли спектакль «Моя счастливая жизнь» стать своего рода терапией?
— Светлана Иванникова: Я не могу серьезно об этом говорить, потому что… Ну да, пожалуй, это какая-то терапия… А! Вот! Я придумала! Этот спектакль, это терапия для неограниченных возможностей людей. Для людей, которые не чувствуют ограничений, которые позволят себе хотя бы раз усомниться в ограничениях, которые приходят им извне, или там по обстоятельствам. Просто, если ты поверишь в себя и поверишь в свои неограниченные возможности, то для тебя это да, терапия.

— Вопрос: А что для вас дружба? Помогает ли она на сцене?
— Светлана Сурганова: Ну не каждые же актрисы, коллеги по сцене, так много знают друг о друге, как мы, например, друг про друга со Светочкой.
— Светлана Иванникова: Меня, например, Света научила выщипывать брови…
— Светлана Сурганова: Меня Света научила припудривать нос…)))
— Светлана Иванникова: Мы друг друга заставляем делать то, что мы никогда не делали. Ну, например, читать вслух или… Что мы там еще такое делаем?
— Светлана Сурганова: Что мы только не делаем…)
— Светлана Иванникова: Ох! Как мы много делаем…)))
— Светлана Сурганова: Мы уже как родные люди. Какие-то многие житейские ситуации пережиты вместе, причем с полной палитрой чувств…
— Светлана Иванникова: Да даже если бы мы пошли вместе грабить банк, я думаю, что это тоже каким-то образом только сблизило нас.
— Светлана Сурганова: Многие даже не понимают: где игра, где жизнь; где правда, где вымысел; где мы в рамках пьесы Елены Ерпылевой, которую мы слегка… что? Скорректировали, дописали и название поменяли. То есть это стал спектакль под названием «Моя счастливая жизнь». Но это спектакль по пьесе Елены Ерпылевой, которая называется «Диалоги по поводу американского джаза».

— Вопрос: Что для вас спектакль «Моя счастливая жизнь»?
— Светлана Сурганова: Эта пьеса, этот текст пьесы, просто дает нам возможность через него транслировать даже какие-то внутренние ощущения жизни… говорить о собственных событиях и впечатлениях.
— Светлана Иванникова: Ну и потом, это же не стандартная ситуация: ну как бы мы играем в то, что мы играем, что мы две актрисы. Мы все равно играем в эту историю и позволяем себе не врать и ни во что не играть! Это очень абсурдная ситуация, с одной стороны, с другой стороны — нет ничего слаще.
— Светлана Сурганова: Я могу публично со сцены или там из зрительного зала говорить о том, что действительно со мной когда-то происходило. Там, то, что касается моего блока, моего выхода, это очень автобиографично. И тут нет вообще ни малейшей доли, ни малейшего намека на актерство. Это есть сама жизнь. И это такое счастье, когда я могу просто рассказывать о своей жизни.
— Светлана Иванникова: То есть, с одной стороны, это название пьесы, где существуют две героини, а с другой стороны, мы говорим о собственной счастливой жизни. Ну, то есть как бы двойную нагрузку это название несет.

— Вопрос: О чем спектакль «Моя счастливая жизнь»?
— Светлана Сурганова: Те перипетии житейские, о которых идет речь в спектакле, они, прямо скажем, далеки от идеала и благополучия житейского. Скорее, наоборот. Но, тем не менее, все в итоге сводится к тому, что надо помнить о самых светлых моментах, «не позволять душе лениться»), не позволять…. Этот вот груз, житейский груз, чтобы тебя не топил, не прижимал ко дну. Потому что все трагедии, все катастрофы жизненные, они происходят как раз на пике вот этого… когда ты на дне и не удосуживаешься оттолкнуться в нужный момент от этого дна.

— Вопрос: Чем Светланы очаровали друг друга?
— Светлана Иванникова: Я даже тебя до сих пор не знаю.
— Светлана Сурганова: Здрасте, Света Сурганова)))
— Светлана Иванникова: Света Иванникова)
— Светлана Сурганова: Очень приятно)
— Светлана Иванникова: Представляешь, такая публичная аудитория, а я буду говорить, чем ты меня очаровала. Ну, походкой, безусловно; ну, прекрасным голосом. Совершенное очарование! Это нереальный вопрос! Ты можешь ответить? Чем ты можешь очаровать?
— Светлана Сурганова: Чем я — нет. Я знаю, чем можешь ты очаровать.
— Светлана Иванникова: Ну чем?… Ну, абсолютно… Хотя вы же понимаете, что это совершенно уникальный человек. Это такое очарование — все! Как она обижается, и как она тактично молчит. Это очаровательно. Когда вот это вот незначительное по размерам существо ужасно гневается! Ну, вы можете себе представить, как прелестен этот гнев!?)
— Светлана Сурганова: Все знают, в гневе я страшна.
— Светлана Иванникова: Она очарование мое нескончаемое, например, тем, что она может, Светлана Сурганова может, просто заучивать стихотворные тексты, какое-то совершенно немыслимое количество! И при этом просто надо ей объявить: «Я выучу это!» И ты думаешь: «Этого не может быть!» Может. И прямо со своими интонациями, со своими представлениями о том, о чем это. И так она замечательно это делает… Это сплошное очарование…
— Светлана Сурганова: Ну, конечно, руки. Вот, в первую очередь, кисти рук! Вот, пожалуйста, вы посмотрите!
— Светлана Иванникова: и уши….)))
— Светлана Сурганова: Это что-то нереальное. Вот эти кисти рук, они просто созданы для объятий!
— Светлана Иванникова: Так и есть) так и есть)
— Светлана Сурганова: Так и есть! Вот вы посмотрите! Вот это все! Это — душа! Это — космос! Это — объятие всего мира сразу! И такое же огромное щедрое сердце.
— Светлана Иванникова: …. и хватит)
— Светлана Сурганова: А как Светочка готовит! Как! Она принимает гостей за своим прекрасным квадратным дубовым столом! Какие это потрясающие вечеринки! Какие это байки!
— Светлана Иванникова: Ну, я думаю, это преувеличение, конечно. Ну, спасибо.
— Светлана Сурганова: И опять же… Даже не это. А вот то, что когда я приезжаю к Свете в гости, когда я бываю в Риге, я вижу Свету, это — все, это — допинг. Это — сразу взрыв, это сразу какое-то просветление в голове, это — физическая энергия…
— Светлана Иванникова: Потому что я одеваюсь в яркие одежды и поэтому…)))
— Светлана Сурганова: В общем, Светлана Ивановна — это просто ходячий наркотик для меня. Да. Не хотела тебя расстраивать.
— Светлана Иванникова: …. Принимай меня, пожалуйста, почаще)
— Светлана Сурганова: С удовольствием)))
— Светлана Иванникова: И только, пожалуйста, допинг не снижай, вот этот вот уровень, дозу.

— Вопрос: Любимые поэты, стихи
— Светлана Иванникова: Ну мне нравятся строчки из стихов Светланы Сургановой. Ну что вы! Это же прелестно: «в небе, полном звезд, имя твое». Это прямо очень хорошая строка! И много такого. А еще, я должна сказать, конечно, у меня есть поэт, любимый и давнишний, — Левитанский, например. Даже тогда, когда он совсем и не был в моде. Ну, то есть у меня действительно есть поэты. Мне нравится стихотворение «Муха-Цокотуха». И это реально! Потому что я могу его рассказать так, что люди поймут эту тяжелую судьбу, собственно, сложную судьбу Мухи, как женщины, которая рожает наконец-то… Ну это вот… «И купила самовар!»… И началась новая жизнь. То есть у нее появляется нечто в доме, и она верит, что вокруг этого будут собираться…. И что в результате вышло? Что все ели, пили…. А потом, когда ей стало совсем худо… И вдруг! Откуда-то летит маленький комарик! И в руках его горит маленький фонарик! Что он делает, девочки? Он говорит ей: «Я злодея зарубил, я тебя освободил! И теперь, душа-девица, на тебе хочу жениться!» Вот это самое главное. И дальше он говорит…. Представляете! Это целая судьба! Он муху за руку ведет и к окошечку ведет. Какая прелесть! И дальше он прямо и хочет жениться. Разве это не прелестно? Потому что любовь — превыше всего. Для меня это целая история, серьезная. И, может быть, кому-то и покажется, что это не серьезно — вспоминать Муху -Цокотуху рядом с Левитанским, но, думаю, что стоит. Стоит вспоминать всякую ерунду и тратить свою жизнь на ерунду тоже стоит. Вот так.

— Вопрос: Какие у вас взаимоотношения с режиссерами?
— Светлана Сурганова: Абсолютно откровенно пытаюсь идти на поводу у режиссера. Я делаю хорошую мину при плохой игре))). Ну, тут, знаете, это как научить по-другому дышать… Ну, тем более, я уже девушка в таком возрасте, когда уже учиться по-другому дышать крайне сложно. Хотя, кстати, Светочка… Вот чему меня научила Светочка, в том числе: именно дышать! И какие-то песенные опыты, очень многие, перед тем, как выпустить пластинку, или там записать какой-то вокальный трек, я обязательно показываю Светочке. И она говорит: «Нет, вот здесь ты недодышала… вот здесь ты недодала… вот здесь ты перегнула…» Человек, который очень тонко чувствует именно вот вокальную подачу, интонационную, фонетическую. Вот. И то, что там у меня есть какие-то там достижения в плане чтения стихов, это во многом благодаря Светочке Иванниковой. Именно вот этот вот человек научил меня правильно произносить, правильно дышать. Как поэтический текст, так и песенный. И поэтому, если говорить о режиссере, который мне пытается сказать, что это надо произнести так, а я это не чувствую, что для меня вот эта фраза, она дышится по-другому, я ему скажу: «Да, конечно, я постараюсь сделать так.» Но все равно я буду дышать по-своему. Ну, хоть ты тресни.

— Вопрос: Ваше отношение к Петербургу
— Светлана Иванникова: Петербург в этом смысле не отличается ни от какого другого города мира…
— Светлана Сурганова: Лукавит))…
— Светлана Иванникова: Нет, не отличается совсем! Это, может, у тебя там связано с какими-то переживаниями…
— Светлана Сурганова: Ну, ладно, а почему ты всегда боишься, когда говоришь: ой, в Питер, я боюсь…
— Светлана Иванникова: Я в Питере боюсь… Я думаю, что в результате он меня убьет, но это мои личные эпизоды…
— Светлана Сурганова: «Такое же отношение, как к любому другому городу мира» — Да? Ничего себе!
— Светлана Иванникова: Подожди, дай я закончу…
— Светлана Сурганова: Каждый год ты так боишься? И он тебя убьет?
— Светлана Иванникова: Дай я закончу. Смотрите. Ну, это просто какие-то долгие личные истории, связанные с Петербургом. Ну, просто, я хочу сказать, что, конечно, чем он не отличается от любого другого города: тем, что он всегда (любой другой город) связан только с людьми, с воспоминаниями или стремлениями в него вернуться.
— Светлана Сурганова: Город — это люди?
— Светлана Иванникова: Это, безусловно, люди. Только. А остальное все… Даже если бы не было ничего, никакой красоты, а Света, кстати говоря, сидела бы в какой бы там небольшой избушке, я была бы счастлива в ней, в этой избушке.
— Светлана Сурганова: Я, кстати, приглашаю тебя в мою избушку во Всеволожске))) Тут недалеко…
— Светлана Иванникова: Пожалуйста вам, — Всеволожск. Это не Питер, ну это же прекрасно! Душа спокойна и связана именно с ней. Если она на Кавалергардской, я другой Питер знаю, то есть все связано с людьми. И у меня ряд таких городов, связанных… Да, я думаю, это у всех так — всегда связано только с человеком.
— Светлана Сурганова: То есть «архитектурные подвиги» тебя совершенно никак не вдохновляют отдельно? Безотносительно?
— Светлана Иванникова: Как же можно, например, стоя под каким-то храмом, или там у Казанского, не восхититься?! Ну, я говорю именно о Питере сейчас, с чем я связана или кем я связана. Ради того, чтобы еще раз побывать в Петергофе, вряд ли. А ради того, чтобы привезти … как это?… несанкционку в виде сыра Свете Сургановой, это — да. Я просто приеду и буду счастлива.

— Вопрос: Кто был инициатором импровизации и отхождения от текста пьесы?
— Светлана Сурганова: Ну, начнем с того, что моей-то роли просто не было. Там вот этот персонаж, героиня, ее просто нет. О ней идет речь. Главная героиня о ней рассказывает, упоминает: да, вот такая подруга, Сонечка там, такая замечательная, такая-рассякая и все. Но на не визуализирована в пьесе, в оригинальной версии. А потом мы подумали: ну а как же? Как же? Почему бы нет? По-моему, тебе все-таки пришла эта идея? Или это как бы изначально… Мы ж хотели…
— Светлана Иванникова: Все идеи пришли в голову тебе. Сделать вообще спектакль. Автор этой идеи (показывает на Сурганову) А! Да! Я искала материал. Пришла Лена Ерпылева. Прекрасная. Вот. Потом они очень сдружились с Леной Ерпылевой, и результатом вот этих всех разговоров на веранде у Светочки в избушке))… Результатом явилось решение: почему бы не написать слова? Потому что как-то этого мало, когда выходит такая персона, как Света Сурганова, конечно, всегда мало, и хотелось бы, чтобы она еще что-то говорила.

— Вопрос: Есть ли у вас ритуалы?
— Светлана Иванникова: У меня, правда, на самом деле, с возрастом возникли некие ритуалы. Я вообще по жизни ритуальна. И здесь то же самое. Я люблю ходить в одно и то же время, я люблю прийти…
— Светлана Сурганова: … в одной и той же одежде…
— Светлана Иванникова: Да, практически) С одной и той же сумкой. Ну, вот это да, я люблю. Меня как-то это все умиротворяет. Я люблю….
— Светлана Сурганова: Какая-то стабильность должна быть в жизни. Все-таки такая…повторимость, периодичность… какая-то стабильность, да?
— Светлана Иванникова: Да. Хотя бы в сумке. А так — нет. Нет, я ничего не делаю: я не плюю, я не загадываю, я ничего такого там не делаю, нет…

— Вопрос: Казусы во время спектаклей
— Светлана Сурганова: Пару моментов у тебя было, что тебе хотелось развернуться и уйти…
— Светлана Иванникова: Я хотела уйти, и я прямо была готова сказать: Все, больше не могу.
— Светлана Сурганова: Как на грех! Только начало спектакля, первые реплики… и у кого-то зазвонил телефон…
— Светлана Иванникова: И я, конечно, начала распространяться по этому поводу. Потом как-то мне стало влом… Думаешь: вас же позвали.. ну, о чем-то о сокровенном сказать, то есть это не просто… И делать вид, что существует реальная стена, и ты не видишь этого человека… Это… Это очень сложно… Особенно в такой подаче, как в этом спектакле. Это почти Stand-Up. Ну, они как бы имеют какую-то основу, но это стилистика Stand-Up. И ты в этот момент… Ты просто видишь их и к ним обращаешься. И вдруг у него звонит телефон.
— Светлана Сурганова: Это чудесно. Вот случилась такая ситуация. Это отличный повод как проявить находчивость, импровизационный дар и как бы вот включиться в моментальность ситуации и как бы разрешить ее в свой плюс. Ч то, собственно, и было блестяще проделано. Это, конечно, требует…
— Светлана Иванникова: Ну, это да. В том момент я вспомнила Виктюка, я вспомнила британскую королеву… Я вспомнила все эти, связанные со звонками телефонов… И вот. Ну и все. И так это меня как-то удручило, что я прямо на них смотрела-смотрела… Думаю: пойду я домой. Ну, прямо не могу, не хочу! Ну, что…
— Светлана Сурганова: Прямо расстроилась…
— Светлана Иванникова: Прямо серьезно расстроилась. И все. И в принципе вот так. Я никогда не знаю, чем кончится этот спектакль, будет ли он продолжен, и что будет в середине.
— Светлана Сурганова: Так что, все, кто захочет все-таки досмотреть спектакль до конца, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы ваши электронные устройства и мобильные телефоны были выключены, а лучше себя пристегните ремнями и надежно взлетайте).

— Вопрос: Что вас делает абсолютно счастливыми?
— Светлана Иванникова: Ну, представьте себе, что я бы сейчас сказала конкретно, что…
— Светлана Сурганова: … что у меня плоский живот?)))
— Светлана Иванникова: Не, дело в том, что, ну, конечно, я понимаю, что ответить на такой вопрос там, что я была бы абсолютно счастливой, то точно можно было поставить диагноз: слабоумие. Но я рада тому, что у меня нет этого слабоумия, и что я могу просто отметить, слава Богу, каждый день: что пошел дождь, и котенок умеет играть занавеской… Я рада, что могу отправить смс близкому человеку и получить ответ. Я рада, что судьба свела меня вот за этим столом с вами… Ну, как… Вот это все и есть набор каких-то элементарных ерундовых вещей, кажется…
— Светлана Сурганова: … на которые просто надо чаще обращать внимание.
— Светлана Иванникова: Ты просто в какой-то момент останавливаешься, говоришь: А за что мне жаловаться? А за что мне думать, что я живу не счастливой жизнью? Все же в сравнении. И вся любая твоя какая-то неурядица, или какая-то проблема в жизни, она становится никакой, если ты на нее посмотришь на уровне… с инвалидного кресла. Ну, попробуй мысленно, представь. Присядь туда. И как тебе потом покажется эта проблема? Проблемой ли? То есть я, с одной стороны, конечно, не буду декларировать, что я — счастливый человек, хватает как бы здравомыслия и самоиронии, но, с другой стороны, я не могу сказать, что что-то не так.
— Светлана Сурганова: Слава Богу, что мы сейчас все-таки живем в состоянии, может быть, не очень хорошего, но мира. И я, как ребенок жителя блокады, понимаю, что вот где действительно были трудности. И, встречая какие-то легкие там проблемы, неурядицы, никогда не позволяю их раздувать до каких-то серьезных космических масштабов. Наоборот, вспоминать о том, что вот, когда люди во время Великой Отечественной войны, во время ленинградской блокады жили, вот там действительно было сложно, вот там были неприятности, вот там действительно требовалось мужество, и люди очень достойно все это переносили. Поэтому грех нам, живущим в мирное время, в нашей стране, на данный момент на что-то жаловаться. То есть, если есть проблемы, как-то просто достойно решай их. Вот. И, кстати, одна из составляющих счастья, это, когда тебе судьба преподносит какие-то в кавычках сюрпризы или какие-то испытания, и ты достойно с ними справляешься. Это тоже счастье. И, конечно, подмечать все нюансы, прелести… Потому что, конечно, жизнь удивительно красивая, удивительно разнообразная… Стараться видеть всю палитру жизни. Это тоже счастье. И я думаю: Боже мой, как Господь Бог ко мне благосклонен, и как же он все-таки щедро со мной поступил, одарив меня вот этой восприимчивостью мира! Даже я вот только могу подумать: а вот есть люди, которых не трогает классика, классическая музыка; которые равнодушны к живописи; которые не получают отдохновения от природы… А мне все это дано. Я могу получать от этого колоссальное удовольствие, я это прямо алкаю, я этим прямо дышу, впитываю, ощущаю… И я от одного этого созерцания уже счастлива. Или там я слушаю какое-то произведение Баха и все… на меня снисходят озарения, просто какие-то вот ощущения гармонии, космической гармонии и счастья. И это же… И это вот счастье! Это так классно! Что у меня все это есть, что такая восприимчивость к жизни. Ура!)

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=1KZiahvNGOU

Распечатка — Tina_Bu